Г.С. Батыгин
Как невозможна социология морали
  Историческая судьба социологии морали несет на себе  отпечаток
некоторой    странности.   Социальные    доктрины    Просвещения
вдохновлялись  прежде  всего императивами моральной  легитимации
общественного  устройства. Моральные принципы  были  положены  в
основу классических социологических теорий XIX – начала ХХ веков
даже  в том случае, когда “мораль” трактовалась как превращенная
идеологическая  форма и добродетели приписывались  исключительно
угнетенным  классам.  Различение  нормы  и  отклонения  остается
принципиально важным и для современных социологических описаний.
При  этом  социологию морали нелегко найти в предметных рубриках
библиографических  каталогов, включающих  сотни  социологических
дисциплин.  Ее  положение в тематическом  репертуаре  социологии
действительно странное, нечто вроде отсутствующего  присутствия.
Во  всяком случае, если социология морали и существует,  то  она
несопоставима   с   социальной  стратификацией,   криминологией,
социологией  семьи,  теорией  массовой  коммуникации  и  другими
отраслями, каждая из которых имеет дело с социальными нормами.
  А. Гоулднер называл социологию морали “структурной лакуной”  в
теоретический  социологии  ХХ  века:  “Несмотря   на   то,   что
академическая    социология,    начиная    с    социологического
позитивизма,  превозносила важность общих  моральных  ценностей,
несмотря  на  то, что Эмиль Дюркгейм призывал и  обещал  создать
социологию  морали,  несмотря на то,  что  интерес  к  моральных
ценностям являлся центральным в социологии Макса Вебера, а также
в  “волюнтаристской” теории действия Толкотта Парсонса,  до  сих
пор не существует такой области исследований, которую можно было
бы  назвать “социологией моральных ценностей” и которая была  бы
сопоставимо      с     последовательным     развитием      таких
специализированных  исследовательских областей,  как  социальная
стратификация,  ролевая  теория,  политическая  социология,   не
говоря  уже  о криминологии и исследованиях семьи...  По  своему
содержанию   академическая  социология  характеризуется   важным
значением, которое она придает ценностям и полной неспособностью
–   во   многом  вследствие  своей  манеры  превращать   все   в
специализацию  – разработать социологию моральных ценностей  как
отдельную дисциплину” [1].
  Оставаясь  своего  рода совестью социальной  науки,  моральная
доктрина   (научная  этика)  оказалось  вытесненной   (почти   в
психоаналитическом  смысле) за пределы социологического  разума.
Отчасти  это  объясняется  требованием  свободы  от  оценки   и,
следовательно, отграничения моральных суждений (морализаторства)
от ценностно нейтральных универсалистских объяснений, образующих
стандартную  модель  научного знания. В то же  время  социология
принадлежит наукам о культуре, которые немыслимы без тематизации
регулятивных норм и ценностей общественной жизни.
  Науки  о  культуре – это прежде всего науки о морали и  должны
описывать  моральные регуляторы как если бы они  были  ценностно
нейтральными фактами. Если так, то социология в целом может быть