Михаил Башкиров


                      Юность Остапа

           или Тернистый путь к двенадцати стульям

                (записки Коли Остен-Бакена)





                          Глава 1
              МАТЬ - НЕИЗВЕСТНА. ОТЕЦ - ЯНЫЧАР

                                         " О баядерка!"
                                                    О.Б.


   Вы спросите  -  и  правильно  сделаете  - знал ли я лично
Остапа-Сулеймана-Берта-Мария Бендера,  можно  сказать,  бея?
Еще бы мне,  Коле Остен-Бакену,  не знать Остапа!  Насколько
близко? Ближе не бывает...
   Только ради всех святых, не припутывайте сюда это богатое
слово - гомосексуализм.
   Оська Турок, да-да, именно так - и не иначе - наша округа
поголовно   звала   будущего    безжалостного    потрошителя
гамбсовских стульев и подпольных миллионеров.
   - Оська!  Гад морской!  Ты слямзил у тети  Мани  вставную
челюсть ее покойного дедушки?
   - Турок!  Чтоб тебе сдохнуть под  забором  в  непотребном
виде! Надо же додуматься - подбить глазик нашему мальчонке!
   Смешно и горько,  но мы с будущим Великим комбинатором на
одно, простите за вульгарность, очко ходили.
   Он, родимый,  прямо-таки и встает пред взором моей,  смею
надеяться, нетленной памяти - покосившийся, густо беленый, в
меру щелястый (ох,  те пухленькие девочки!) нужник  на  краю
оврага, заросшего  густо  заносчивой крапивой и раскидистыми
лопухами.
   Однажды поутру   будущий  концессионер-банкрот  и  жертва
неумелого  покушения  Оська Турок  с  помощью   обыкновенной
клизмы  старательно  обработал  ведущие  на  толчак  постным
маслом,  и  соседка   наша,   полуторацентнерная   торговка,
крикливая и важная как гусыня, Тамара Леопольдовна Коляржик,
потерпела  катастрофу.   Бесславно   сгинуть   в   зловонной
малоприятной жиже ей не дали габариты собственного зада,  но
этим самым дородным тараном  она  с  треском  рассыпавшегося
гороха высадила все хлипкие доски задней стенки и вопя,  как
тонущий в Бискайском заливе танкер солидного  водоизмещения,