- Ну, и то добро! Слыхала я, как ты его всякий час звал заходить...
- Не боись. Всякий час не станет. Хоть и я на себя прикину - стыдно
мужику. Какой купец был!
Потянулся Олекса, хрустнул плечами.
- Живем, Домаша! По весне расторгуемся, гляди. Лучше прежнего у нас с
братом пойдет.
- А за Дмитра кто у тебя теперя?
- За Дмитра... Тут дело не метно. Козьма у них... Я к нему уж и так и
эдак, жмется! У тех и других берет. Я еще промашку маленьку сделал:
сразу-то не сбавил ему. Ну, однако, корельское железо у меня все возьмет!
А Максимову лавку на себя переведу, меховой торг откроем, там, глядишь,
еще и прибыльнее станет! Собери, что ли, нам с братом на стол, закусим
малость. Да и по чарке медку не худо... Припозднились севодни с делами-то!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Города, как люди, старея, уходят под землю. Прах разрушенных построек
- <культурный слой> - покрывает древнюю почву, и город незримо растет,
возвышаясь с каждым столетием над своим прошлым, засыпая подошвы старинных
зданий, и те словно бы тонут в напластованьях веков.
Деревянные мостовые Новгорода на пять-семь метров ушли в землю. В
раскопках археологов они выглядят как высокие, в три человеческих роста,
штабеля почерневших от старости бревен. Мостовые перестилали (настилали
новые сверху старых) каждые двадцать лет. По этим мостовым да по нижним
венцам сгоревших некогда и вновь выстроенных хором археологи определяют
время, датируют потерянные пять-шесть столетий назад вещи: гребни,
кресала, продолговатые кусочки бересты с процарапанными на них буквами
древних писем, обрывки кожаной обуви, сточенные топоры, иногда
продолговатые серебряные слитки - гривны, деньги древнего Новгорода.
В Новгороде и теперь, - отвлекаясь от стандартных блоков современной
застройки, от завода, воздвигнутого на Торговой стороне, рядом с
Ярославовым дворищем, - можно ощутить историю, почти пройти по древним
улицам (вернее - над ними, выше них), взглянуть на свидетелей великого
прошлого - храмы и башни вечевой республики, на светящую в сумерках
северного вечера текучую струю Волхова, представить крылатые лодьи на
ясной воде, неусыпный шум торга, прикоснуться душою к векам минувшим,
невянущий свет которых и доныне брезжит нам сквозь толщу прожитых событий
и лет и будет еще долго светить, вызывая восторги и споры, пробуждая
гордость и сожаления, ибо странным образом люди эти, которые жили,
торговали, воевали и праздновали в суете ежедневных свершений, сумели, как
оказалось потом, заработать себе право на величие в веках, право на
бессмертие.
В Новгороде впервые я побывал, когда еще и догадаться не мог, что
когда-то стану писать об его историческом прошлом. Еще не были раскопаны
хоромы горожан XII - XV веков, не были найдены берестяные грамоты -
маленькие четырехугольные, коричневые от времени, кусочки древних писем,
чудесно оживившие голоса далекого прошлого. Но царственно сиял на северном
сиренево-сером небесном окоеме золотой купол Софии, и, лишенная колоколов,
гордая звонница по-прежнему тяжело и гордо вздымалась над крепостными