-- Видишь ли( Это не за тобой следили( -- Впервые на  моей памяти Магда
запиналась и подбирала слова. -- Понимаешь,  ты меня вызвал( Срочно( А он не
поверил, что -- работа(
     -- Постой, постой. Кто -- он?
     -- Неважно, кто. Дурак один.
     -- Только не за рулем.
     -- Дурак. Но гонщик.
     Показалось мне,  или  в  самом  деле между последними  двумя ее словами
проскользнула  крохотная, почти неуловимая  пауза? Или я становлюсь  слишком
подозрительным?
     -- Вот и не водись больше с дураками, -- посоветовал я.
     -- Не  буду,  --  пообещала Магда  с  готовностью.  --  Во  веки веков.
Замужним женщинам это не к лицу.
     Замужним! Ого!
     -- Аминь.
     Интересно,  знал  ли  капитан  Бьярмуле, чем занимается  его жена между
концертами и экзерцициями? Хоть  догадывался? И  -- был ли гонщик?  И гонщик
ли?
     И вдруг мне стало противно. К черту! Феликса, Йомалатинтис, гонщиков --
все! Могу я в конце концов просто жить?!
     Очевидно,  что-то  такое проступило у  меня  на физиономии, потому  что
Магда обеспокоенно спросила:
     -- Что? Голова? Болит?
     --  Ерунда,  -- отмахнулся я.  -- Слушай,  давай-ка перед  Севастополем
завернем в Карью. Я тебя со своими познакомлю.
     А заодно -- и поговорю с ними. Они ведь не только родились, ( они "жили
до", как говорит Феликс.
     И  еще я подумал,  что  рано или  поздно  нам  с  Магдой  тоже придется
обращаться за лицензией. Потому что я не  хочу быть последним  из всех Айле,
как Меряч.
     И что тогда?


     Севастополь-Ленинград
     1989