простуженным голосом:
   - Товарищ майор, старшина Иванов прибыл по вашему приказанию!
   Мальчик  испуганно  вздрогнул,  и  плечи  его  затряслись,   словно  он
всхлипывал.
   -  А  кто тебе  приказывал? - откинувшись на стуле, поверх погона глядя
назад на старшину, удивился Ушаков.
   -  Ну,  голос  у тебя,  старшина! - сказал Васич недовольно и  погладил
рукой худые лопатки  мальчика.- Орешь,  как на кавалерийском смотру.  Ты ж в
хате.
   А хозяйка, оправдывая мальчика перед людьми, говорила:
   - Ляканый вин  у нас. Туточки нимець стояв у хати. Ладний такий з себе,
лаявся все, чому потолок низький. И не сказати, щоб лютий був. Другие знаете
яки булы! А цей - ни. Суворий  тильки. Порядок любив.  А воно ж мале, дурне,
исты хоче. И, як на грих, взяло со стола кусок хлиба. Привык, ню своя хата -
взять  можно. А  нимець схопыв його. "Вор! -  каже.- Вор!  Красты  не можна,
просить треба". С  того часу  сяде за стил, покличе  його, як  цуценя, дасть
хлиба. И все учить, учить, пальцем о так погрузуе. Йому б "данке" сказать, а
воно  с переляку  уси слова позабуло,  мовчить тильки. А  нимець гниваеться.
Поставить  його вон туда в угол,  пистолет  наводить. "Пу!" -  каже.  Воно и
заикаться стало. Уж я ховала його. Нимець на меня ногами топоче: "Мамка! Сын
мне гиб! Гиб! Воспитывайт!"
   Она  рассказывала  просто, почти спокойно. Только по  щекам  сами собой
привычно текли слезы. И, видя их, мальчик волновался, что-то  хотел сказать,
но у него сильно вздрагивала грудь и западало под ключицами.
   -  Вы  не  напоминайте  ему,-  остановила   ее  военврач.-  Видите,  он
волнуется.
   - Чого нагадувать, такого не забудешь. И, уже выходя в дверь вместе  со
старшиной, Васич слышал, как она говорила:
   - Вы  як пишли до бани, вин все шинели  ваши нюхав. Мале ще, батька  не
помятае,  а запах ридний не  забув с того часу,  як батько на фронт йшов, до
дому забигав попрощатись...
   В темноте сеней, где сильно пахло жареным бараньим мясом, Васич сказал,
плохо различая лицо старшины:
   - Вот  что, старшина,  это я тебя вызывал: сапоги надо  найти, поменьше
какие-нибудь. Есть у нас?
   -  Кто их  знает...  Может, есть  бывшие  в употреблении. Сорок  третий
размер...
   Старшина рукой потирал подбородок, в глаза  не глядел.  Из осторожности
он всегда вначале бывал непонятлив.
   - Думай, что говоришь, старшина! Ты же умный человек.
   -  Сапоги-то?  -  уже другим, осмысленным голосом переспросил старшина,
поняв, что  речь идет не о военвраче, которая сидела с ними  за столом,  а о
мальчике.- Сапоги  должны  быть. Там  для мальца и  одежонки кой-какой найти
можно. Если поискать...
   - Поищи,- сказал Васич убедительно.- И пришлешь. Лучше,  когда  уходить
будем.
   На столе Ищeнко аккуратно складывал фотографии.  Мальчик держал и руках
недоконченную игрушку, встретил  Васича ожидающим взглядом. Васич сел, и они
вместе продолжали вырезать. У него в самом деле что-то получалось: парнишкой
он научился этому  у отца. С  тех пор  как живет человечество, сын учится от