миросозерцательной глубины и силы. Амбивалентность его обычно совершенно  не
воспринимается.
      Переходим ко второй форме смеховой народной культуры  средневековья  -  к
словесным смеховым произведениям (на латинском и на народных языках).
   Конечно, это уже не фольклор (хотя некоторая часть этих  произведений  на
народных языках и может быть отнесена к фольклору). Но  вся  литература  эта
была  проникнута  карнавальным  мироощущением,  широко   использовала   язык
карнавальных  форм  и  образов,  развивалась  под   прикрытием   узаконенных
карнавальных вольностей и - в  большинстве  случаев  -  была  организационно
связана с празднествами карнавального типа, а иногда прямо составляла как бы
литературную часть их3. И смех в ней - амбивалентный праздничный  смех.  Вся
она была праздничной, рекреационной литературой средневековья.
   Празднества карнавального типа,  как  мы  уже  говорили,  занимали  очень
большое место в жизни средневековых людей даже во  времени:  большие  города
средневековья жили карнавальной жизнью в общей сложности до трех  месяцев  в
году. Влияние карнавального мироощущения на видение и  мышление  людей  было
непреодолимым: оно заставляло их как бы отрешаться  от  своего  официального
положения  (монаха,   клирика,   ученого)   и   воспринимать   мир   в   его
карнавально-смеховом аспекте. Не только  школяры  и  мелкие  клирики,  но  и
высокопоставленные церковники и  ученые  богословы  разрешали  себе  веселые
рекреации, то есть отдых от благоговейной серьезности, и "монашеские  шутки"
("Joca  monacorum"),  как  называлось  одно  из  популярнейших  произведений
средневековья. В своих кельях они создавали  пародийные  или  полупародийные
ученые трактаты и другие смеховые произведения на латинском языке.
   Смеховая литература средневековья развивалась целое  тысячелетие  и  даже
больше, так как начала ее относятся еще к христианской античности. За  такой
длительный период своего существования литература эта, конечно, претерпевала
довольно  существенные  изменения  (менее  всего  изменялась  литература  на
латинском  языке).  Были   выработаны   многообразные   жанровые   формы   и
стилистические вариации. Но  при  всех  исторических  и  жанровых  различиях
литература эта остается  -  в  большей  или  меньшей  степени  -  выражением
народно-карнавального мироощущения и пользуется языком карнавальных  форм  и
символов.
   Очень  широко  была  распространена  полупародийная  и  чисто  пародийная
литература на латинском языке. Количество дошедших  до  нас  рукописей  этой
литературы  огромно.  Вся  официальная  церковная  идеология  и   обрядность
показаны здесь в смеховом аспекте. Смех  проникает  здесь  в  самые  высокие
сферы религиозного мышления и культа.
   Одно из древнейших и популярнейших произведений этой литературы - "Вечеря
Киприана" ("Coena Cypriani") - дает  своеобразную  карнавально-пиршественную
травестию всего Священного писания (и Библии и Евангелия). Произведение  это
было освящено традицией вольного "пасхального  смеха"  ("risus  paschalis");
между прочим, в нем слышатся и далекие отзвуки римских сатурналий. Другое из
древнейших   произведений   смеховой   литературы    -    "Вергилий    Марон
грамматический"  ("Vergilius  Maro  grammaticus")  -  полупародийный  ученый
трактат  по  латинской  грамматике  и  одновременно  пародия   на   школьную
премудрость и научные методы раннего средневековья.  Оба  эти  произведения,
созданные почти на самом рубеже средневековья с  античным  миром,  открывают
собою смеховую латинскую литературу средних веков и  оказывают  определяющее