какое!
- Какое?
- Будешь много знать, скоро состаришься. Впрочем, скажу: ставят опыты
на детях. Береги своего малыша, Фред. Береги!
- Ты все еще копаешь эту историю?
- Прошу простить меня, господа...
- Жорж!
- Честь имею!..
- Пойдем отсюда. Уже восемь.
- Еще минуту. Объясни одно обстоятельство, Дэвид, я не понимаю. Разве
они не могли убить Аль Почино, например, по дороге во Дворец правосудия,
тем более что его сопровождал сержант Мартенс?
- Могли. Но без того эффекта, которого, кстати, достигли довольно
простым и легким путем...
- Ничего себе! В высшей степени замысловатое убийство, ей-богу! Как в
кино! Им пришлось монтировать оружие в телекамеру, подговаривать режиссера
передачи...
- Андре Пикколи? Да ты забыл, что ли? Это же сын антиквара Мишеля
Пикколи, зверски убитого Аль Почино. Зачем его подговаривать? Они сыграли,
вероятно, на сыновних чувствах молодого итальянца, и вот он дал команду
своему оператору. Более идеальной фигуры для исполнителя и представить
трудно!
- И все же... Мартенс по дороге тюкает Аль Почино рукояткой пистолета
по башке, и дело сделано! Зачем такой наворот?..
- А затем... Но только это гипотеза! Все произошло на глазах у прессы и
телевидения, не так ли? И всем зажали рот, не так ли? А как еще недавно
называли нашу прессу и телевидение - шестой "великой державой", не правда
ли? Ну вот, они и показали всем журналистам, что с "величием" прессы
покончено. Мог ли быть более наглядный и предметный урок? Дошло, надо
полагать, до каждого... Жорж, мы уходим!
По пути к дантисту Фред Честер ясно представил себе, как он сидит в
стоматологическом кресле, которое с детства вызывало у него, как, впрочем,
и у любого нормального человека, первобытные чувства. И тихая паника
завладела им, вытеснив все остальное.
- Зачем ты меня тащишь? - скулил Честер. - Посмотри, какие у меня
прекрасные зубы!
- Зубы - всего лишь повод для знакомства, - в стиле незабвенного
учителя Альфреда-дав-Купера философски заметил Гард. - Подумаешь, вырвут
один-два зуба, зато какого замечательного человека узнаешь!
Человек и в самом деле оказался неординарным.
У дантиста Фердинанда О'Виккинга, как представил его Честеру Дэвид
Гард, был прежде всего весьма оригинальный вид. Одет он был не в белый
халат, как положено врачу, а в обычный костюм, причем щегольского покроя с
некоторым уклоном в спортивный. На голове у доктора тоже была не белая
шапочка, а бархатный берет, хотя, строго говоря, ему было бы больше к лицу
сомбреро, если принять во внимание его тонкие мексиканские усики над
верхней губой, массивный нос, квадратный подбородок ковбоя и большие синие
глаза, излучающие ум и иронию. Работал он чисто и быстро, манипулируя