знаем, но он должен был отказаться от всякой мысли о повышении, и возможно,
что его отправили в Ренн-ле-Шато, чтобы попросту от него избавиться.
В Ренн-ле-Шато жило всего двести человек. Это была маленькая деревенька,
взобравшаяся на вершину холма, в 40 километрах от Каркассона. Для любого
другого человека этот забытый уголок, удаленный от всякой цивилизации и от
образа жизни, необходимого для любознательного ума, был бы равнозначен
изгнанию, и, безусловно, честолюбию Соньера был нанесен тяжелый удар. Но
будучи уроженцем этих мест, родившийся и выросший в нескольких километрах от
деревни Монтазель, он умел извлечь из своего положения кое-какие выгоды -
вроде компенсации, и вскоре почувствовал себя в знакомых ему окрестностях
Ренн-ле-Шато как дома.
В период с 1885 по 1891 гг. доход священника составлял чуть больше 60
франков в год. Не слишком роскошно, но все же лучше, чем обычное жалованье
сельского кюре в конце прошлого века. Если прибавить к этому "натуральные"
дары прихожан, то этой суммы вполне хватало на мелкие повседневные расходы,
при условии, конечно, что не будет никаких излишеств.
В течение шести лет Беранже Соньер живет тихо и спокойно. Он охотится в
горах и удит рыбу в речках, знакомых ему с детства, читает, совершенствуется
в латыни, учит греческий язык, пробует изучить древнееврейский. У него есть
служанка, молодая крестьянская девушка восемнадцати лет по имени Мари
Денарно, которая до конца останется его товарищем и доверенным лицом. Он
часто навещает своего друга аббата Анри Буде, кюре из соседнего селения
Ренн-ле-Бэн; вместе они следуют по таинственным извилистым дорогам
окружающей их со всех сторон истории этого края.
В нескольких километрах к юго-востоку от Ренн-ле-Шато, на холме Безю,
находятся развалины средневековой крепости, бывшего командорства тамплиеров.
В другом направлении, не очень далеко и тоже расположенные на возвышенности,
находятся руины фамильной резиденции Бертрана де Бланшфора, четвертого
великого магистра ордена Храма в середине XII века. Ренн-ле-Шато стоит на
дороге, по которой в старину проходили паломники и которая связывает
Северную Европу с городом Сантъяго-де-Компостела в Испании, и вся эта
местность изобилует легендами и отголосками прошлого, столь же богатого,
сколь и трагического, кровавого.
Именно в это время Соньер мечтает реставрировать деревенскую церковь; она
сооружена в VIII или IX веке, но построена на старинном фундаменте,
относящемся еще к эпохе вестготов, и в конце текущего XIX века находится в
почти безнадежном состоянии.
В 1891 г., ободренный своим другом Буде, Соньер занимает немного денег у
своих прихожан и предпринимает попытку хотя бы самой скромной реставрации.
По ходу работ ему пришлось перенести на другое место алтарный камень,
покоившийся на двух колоннах, оставшихся от эпохи вестготов; одна из этих
колонн оказалась полой, и внутри деревянных запечатанных трубок Соньер
находит четыре пергаментных свитка. Три документа содержат генеалогические
древа: одно из них датировано 1243 годом и имеет печать Бланки Кастильской,
второе - от 1608 года с печатью Франсуа Пьера д'0тпуля, третье - от 24
апреля 1695 года с печатью Анри д'0тпуля. Четвертый документ, исписанный с
обеих сторон, подписан каноником Жан-Полем де Негр де Фондаржаном и
относится к 1753 году.
Похоже, что эти документы были спрятаны около 1790 года аббатом Антуаном
Бигу, предшественником Соньера в приходе Ренн-ле-Шато.