Похищение    мужей   молдаванскими   амазонками.    Бабы   растаскивают
арестованных по домам.
     Танец во дворе Крик.
     Пожарные привинчивают громадный резиновый шланг к  водопроводному крану
на улице. Они угрожающе направляют шланг в  сторону пожарища, открывают кран
и... несколько  капель  воды  с великой натугой  изливаются  на землю.  Кран
испорчен.
     На фоне  неба,  охваченного заревом, скручиваются  две  черные  балки и
рушатся вниз.
     У пристава Соковича  обгорел  ус.  Он  смотрит на пожарище.  Мимо  него
проходит  Беня  Крик и  растерзанный,  залитый  керосином  и  водой,  Колька
Паковский. Беня приподнимает шляпу.
     - Ли, ай, ай, какое несчастье... это же кошмар!
     Беня скорбно  покачивает  головой.  Сокович переводит  на него  мутные,
непонимающие глаза.

     Затемнение.

     На дворе у Криков. Рассвет.  Потухают фонарики Упившиеся гости валяются
на земле, как рассыпанная штабель дров.
     Двухспальная  кровать   Двойры   Крик.  Новобрачная  тащит   к  постели
Шпильгагена,  тот бледнеет, упирается, но  сопротивление  его  слабеет, и он
падает на кровать.
     Музыкант,  обвязанный   веревками,  палками,  медными  тарелками,  спит
склонившись на барабан.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ В ОДЕССЕ
Много воды и много крови утекло со дня свадьбы Двойры Крик
     Лес   знамен.   На  знаменах   надписи.   -  Да  здравствует  Временное
правительство.
     Грудастая дама  в  военной форме  несет  знамя с надписью:  - Война  до
победного конца!
     По улицам  марширует  женский батальон времен Керенского. Он состоит из
дам  и  девок. На  лицах у  дам печать решимости и  вдохновения,  у девок  -
заспанные лица.
     Во  весь  экран  -  касса.  Отделения ее  набиты  акциями,  иностранной
валютой, бриллиантами. Чьи то руки вкладывают в кассу стопки золотых монет.
     Рувим  Тараковский,  владелец  девятнадцати  пекарен,  определяет  свое
отношение к революции
     Кабинет  Тартаковского. Несгораемая касса  во всю стену Тартаковский  -
старик  с  серебряной  бородой  и  могучими плечами  -  передает  приказчику
Мугинштейну деньги. Тот распределяет их по разным отделениям кассы.
     Вздымающиеся  революционные груди женского  батальона  текут по  улице,
набитой зеваками и визжащей детворой.
     Тяжелая металлическая дверь кассы медленно захлопывается.
     - А теперь, Мугинштейн, пойдем поздравить рабочих -
     говорит старик приказчику- и они выходят из кабинета.
     Контора Тартаковского. Дореформенное учреждение, похожее на конторки  в
Лондонском Сити времен  Диккенса.  Все служащие без пиджаков, за ушами у них
вставочки, а в  ушах вата. Они очень толстые  или очень худые. На  толстых -