Камера. Влетает Колька Заключенные вскакивают как по команде, принимают
гостя в объятия.
     Колька покоится в объятиях окружающих арестантов Он куражится, сползает
на пол  Тюремные  жители  смотрят  на него  с  жадностью,  как на пришельца,
принесшего благую весть. Над падающим Колькой смыкается их круг.
     Снятою  сверху  лохматые  головы,  склонившиеся  над  Колькой  Круг  их
медленно расходится, Колька встал и все же на полу распростерто человеческое
тело.
     На полу камеры  лежит раздутый  резиновый костюм, наполненный  какой-то
жидкостью и напоминающей по форме водолаза.
     Клубы пара и дыма заволакивают экран Из тумана возникают два беременных
живота, обтянутые полосатыми  юбками.  Животы лежат  рядышком на перекладине
плиты.
     На плите жарятся индюки, гуси, дымится  всякая снедь Беременные кухарки
накладывают  пищу  на  блюда. Над  ними  царит крошечная  восьмидесятилетняя
Рейзл.  Иссохшее  ее  личико,  обвеваемое  клубами  пара,  полно  величия  и
священного  бесстрастия. В руках у  Рейзл  большой  нож.  Она распарывает им
животы у больших морских рыб, мечущихся по столу.
     Беременные  кухарки  с полосатыми животами  передают блюда  затрапезным
еврейским официантам в нитяных  перчатках и улетающих бумажных  манишках. На
лицах лакеев пылают  бородавки и  в ненадлежащих местах торчат  пучки волос.
Они схватывают блюда к убегают.
     Издыхающие рыбы мечутся по столу и бьют сияющими хвостами.
     Свадьба  во  дворе  Крика. Через весь двор протянуты китайские фонарики
Лакеи  пробегают  мимо стола, за которым сидят  нищие и калеки; нищие пьяны,
они корчат рожи, стучат костылями, тащут официантов к себе, лакеи вырываются
и  бегут к главному столу, за которым неистовствует свита „короля". На
первом  месте  новобрачные:  сорокалетняя  Двойра Крик, грудастая  женщина с
зобом и  выкатившимися  глазами;  рядом с  ней  Лазарь Шпильгаген, тщедушное
существо с истрепанным лицом и жидкой шевелюрой; тут же Беня,  папаша  Крик,
Левка Бык, Савка, перс и их дамы  - хохочущие молдаванские девки в пламенных
шалях. Папаша Крик вопит:
     - Горько?..
     Пьяная невеста кладет обширную  свою грудь  на стол, она  тянет вино из
горлышка  бутылки, чешет себе  ноги под столом и лезет за пазуху  к  мужу, к
кроткому Шпильгагену. Гости поддерживают клич папаши Крика:
     - Горько!
     Налетчики, вскочив на  стулья,  льгот в себя  водку прямо  из  бутылок.
Двойра  наваливается  на  упирающегося  Шпильгагена, она подтаскивает  его к
себе,  как грузчик подтаскивает по сходням куль муки  и терзает его длинным,
мокрым, хищным поцелуем. Налетчики бьют посуду.
     Поцелуй Двойры и Шпильгагена. Хромой нищий подползает к новобрачным и с
тупым вниманием следит за поцелуем.
     Городовой тащит по коридору участка ведро с кипятком.
     Камера.  Городовой вносит  кипяток  Колька  выхватывает у него о из рук
ведро и  опрокидывает кипяток  на голову  городового.  Обваренный  городовой
падает.
     Колька выскакивает  в  коридор.  Он бросает  резиновый  костюм  на кучу
параш, сваленных в углу, делает в нем надрез и зажигает керосин, льющийся из
резинового костюма.