- Нет... Нет... Нет...
Два вечера отвели на Алныкина приезжие. Хотели использовать его - но для
чего, для каких целей? Зачем на "Софье Павловне" открыто говорили всем, что
они из разведуправления?.. Алныкин смирился с тем, что он, как все
архангельские поморы, и впрямь тугодум, смекалка и хитрость заменены у него
честностью, и честно спросил у офицеров, знатоков Скандинавии, кто такой
Ральф Лаанпере.
Показалось ему, что они давно ждут этого вопроса. Объяснили охотно. Родился
Лаанпере под Петербургом, произошел от четырех корней - сразу и финн, и
швед, и русский, и эстонец. Гимназия в Петербурге, университет в Стокгольме,
служащий в Эстонии, предприимчивый и ловкий, секретарь Лайдонера, который
вместе с Пятсом совершил государственный переворот в 1934 году. Делец от
политики, на разных ролях во всех правительствах вплоть до 1940 года.
Перебрался в Швецию, чтоб вернуться в Эстонию с началом оккупации. Настроен
крайне антисоветски. Непонятным образом оказался в Швеции до освобождения
Таллина. Женат, двое детей, сын - в Америке, дочь - в Западной Германии.
Алныкин долго, загибая пальцы, высчитывал долю русской крови своего будущего
ребенка. Сбился.
- Говорят, он - отец моей жены...
И на этот вопрос словообильно откликнулись капитаны 3-го ранга. Отец, это
точно. Мать Леммикки служила в доме Лаанпере экономкой или горничной, в 1940
году он сбыл ее сторожу, заставив того жениться на Лилли Кыусаар. Леммикки с
детства привыкла к дяде Иви и не сомневается, что он ее отец.
Что касается самого Алныкина, то дела его плохи, очень плохи. А у жены - еще
хуже, ее обвинят в дискредитации советского офицера путем обмана и
завлечения в брачные узы, в попытке шпионажа на территории арендуемой у
Финляндии базы. То и другое, спроецированное на пятьдесят восьмую статью
уголовного кодекса, обещает не один год заключения. Спасти могут только
чистосердечные признания в том, что шпион-то - муж ее, Владимир Алныкин. А
самому Алныкину светит та же 58-я, попытка установления связи с заграничными
антисоветскими центрами. Но если признается, что его, неопытного,
несведущего и оболваненного любовью, вовлекла в преступную деятельность
эстонка Леммикки, то, пожалуй, наказание ограничитс судом чести младшего
офицерского состава - понизят в звании или уволят в запас.
Короче, или - или. Или Алныкин на свободе, а Леммикки сидит в тюрьме, или
сидит Алныкин, а Леммикки разгуливает по Таллину.
Наговорив все это с улыбками, офицеры тепло попрощались с Алныкиным. Им
очень нравилось имя "Леммикки", оно, уверяли они, очень редкое. "Рады будем
познакомиться с нею..."
И отбыли в неизвестном направлении на тральщике. Со шкафута "Софьи Павловны"
Алныкин долго смотрел на покидающий бухту кораблик. Поужинал в кают-компании
плавбазы, чтоб не терять драгоценного времени, и поспешил к дому. Тумбочка,
выкрашенная "слоновой" краской, уже подсыхала, подаренный кухонный столик
требовал ремонта, инструмент обещал дать боцман. Окна распахнуты, запах
краски выветривается, надо что-то решать с печкой и рамами, дел невпроворот,
поэтому к особисту Алныкин попал только после спуска флага.
- Нет ни пропуска для жены, ни самой жены, тревожусь... Где она?
Бригадный особист - парень простецкий, пить мог со всеми.
- Сами ищем ее... Кстати, твой катер доставлял из Таллина особо секретный
груз, помнишь?.. Есть сведения, что жена твоя присутствовала при погрузке на