-- Вам и здесь будет хорошо, -- заверил полковник, тоже улыбаясь...
     В  этот момент  кадровик принес  личное дело  Шелагина, и Набоков начал
изучать его -- листик за листиком. Он установил, что Шелагина зовут Степаном
Сергеевичем,   что   родился   он  под   Брянском  в  1923  году,  что  ему,
следовательно, двадцать  шесть лет, что все родные Шелагина погибли в войну,
что у  него есть  жена  Катя,  москвичка,  двухлетний сын Коля, что  сам  он
окончил в 1943 году Хабаровское артучилище, воевал на западе и востоке.
     -- Прошу внимания. -- Полковник оживился, отрываясь от личного дела. --
Среди многих наград,  которыми  отмечен товарищ Шелагин, есть  орден Красной
Звезды, врученный  ему  за  то, что седьмого мая сорок пятого года он взял в
плен  командира немецкого корпуса, генерала... Любопытно, как это произошло.
Я думаю, это интересует не только меня, -- обратился он к офицерам.
     --  Да никак не произошло! --  тут же  оборвал его капитан и  продолжал
недовольным голосом: -- Никого я в плен не брал. Я об этом уже докладывал по
инстанции. Было все так. Разбудил  меня однажды ординарец: генерал, говорит,
пришел сдаваться...
     Тут   капитан  опять  смутился,   завертел   шеей,  сдавленной  воротом
новехонького кителя, и замолчал, удушенный смущением.
     -- Продолжайте, товарищ  Шелагин, -- быстро  сказал  полковник. --  Это
очень интересно. -- Он глянул на офицеров, и те разом упрятали улыбочки.
     -- Ну, значит, вышел я к генералу, а тот не один, с адъютантом своим, а
адъютант  говорит  мне,  что, мол,  неприлично  генералу  сдаваться  в  плен
человеку, если он босой...  Со сна я был, сапоги не  надел, портянки куда-то
запропастились...  Ну, разозлился я и  приказал запереть генерала в  скотный
сарай, поближе к навозу, чтоб гонор с него сбить, а утром сдал в штаб. Вот и
все. Вот и дали мне орден.
     --  Да?.. -- удивился  Набоков, а начальник  политотдела подумал,  что,
пожалуй, нельзя использовать подвиг капитана в воспитательной работе, потому
что этот Шелагин может нагородить чего не надо о портянках и навозе.
     Начальник  училища долистал личное дело до  последней,  дальневосточной
страницы,  где содержалась не  совсем обычная характеристика. Командир полка
написал о капитане простодушно: "Авторитетом среди подчиненных пользуется, а
за  трезвенность,  серьезность  и  дотошность офицеры  зовут его уважительно
Степаном Сергеичем".
     -- И  все  же,  -- Набоков  закрыл папку, --  я  уверен,  что  орден вы
заслужили...  Итак, Степан  Сергеич,  начинайте  службу. Квартира  вас ждет.
поезжайте за семьей, управляйтесь побыстрее.
     Капитан Шелагин Степан Сергеич сделал образцовый поворот кругом и вышел
из кабинета хорошим строевым шагом.
     Думали, что побежит он хлопотать о машине, заспешит на вокзал, привезет
семью  в  отведенную  квартиру.  Но  капитан  ровным  походным  шагом достиг
расположения  своей  батареи,  приказал  открыть  классные  комнаты,  тронул
пальцем пыльный стол и  осуждающе посмотрел на дневального.  Обошел спальные
помещения, уборные,  проверил  каптерку, заглянул  и в комнату  боевой славы
училища. Заметил в курилке  пожарчик в урне, сам схватил ведро и залил водою
дымящиеся окурки. Старательно вымыл руки и попросил полотенце.
     Сопровождавшие нового  комбата сержанты и  курсанты решили, что капитан
сейчас  разорется,  понавтыкает выговоров  за пожар,  за  грязь. Но  Шелагин
вытирал руки  и думал о том, как  лучше  и быстрее привить будущим  офицерам
честность и храбрость. Пусть  для начала берут  они пример с  него самого --