знакомый всем нам день, состоящий из 24 часов, и только.
     6. И  сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она  воду
от воды. (И стало так.)
     (В синодальном переводе слова, поставленные в скобках, заимствованы
из греческого перевода Библии, так называемой Септуагинты.)
     21. Порядок, в котором бог создает объекты Вселенной на протяжении всех
остальных  стихов этой  главы,  абсолютно  ничем не  отличается  от порядка,
данного  в вавилонском мифе  о  сотворении мира.  Отголоски  этого  мифа  мы
находим в "Жреческом кодексе"  -- в тех местах, где речь  идет  о сотворении
света и "ограничении" тьмы.
     Первой  бог творит  твердь  -- полусферический небесный  свод,  который
древние считали твердой и  прочной  покрышкой плоской земли. Предполагалось,
что  он  напоминает крышку от  горшка и, скорее всего, сотворен  из того  же
материала, из которого крышки и делались.
     Слово "твердь" (лат. firmamentum) -- это перевод греческого "стереома",
то  есть  "твердый  объект",   что,  в  свою  очередь,  служит  эквивалентом
еврейского "ракиа" -- тонкий металлический лист.
     Разумеется, с научной  точки  зрения  никакой тверди  нет:  то, что нам
представляется  куполом,-- это  пространство,  во  все  стороны  уходящее  в
бесконечность.
     Впрочем, если соблюдать точность, "конец" у пространства есть. По  мере
того  как  наши  телескопы  и  прочие  инструменты  все  дальше  проникают в
пространство, мы получаем возможность наблюдать объекты, расположенные за 12
миллиардов  световых  лет  от  нас.  Поскольку  свет покинул  эти отдаленные
объекты около  12 миллиардов лет  назад,  следовательно, мы видим их  в  том
состоянии, какое они обрели  через сравнительно краткое время после Большого
Взрыва.
     Мы могли бы  видеть еще более отдаленные объекты, но не  видим. Если мы
дальше углубимся в  прошлое, то доберемся до того этапа, когда Вселенная еще
не охладилась до температуры, при которой вещество собирается в галактики, а
энергия превращается в вещество,-- до  такой степени,  что мы  можем считать
пространство по-настоящему прозрачным. За  этими объектами --  последними из
тех, что  мы  в состоянии наблюдать,-- наш  взор обнаружит  лишь первобытную
мглу самых первых дней после Большого Взрыва, а это -- в определенном смысле
-- и являет собой конец (равно как и начало) Вселенной.
     Впрочем,  ясно,  что  сия  недоступная  человеческому  глазу   мглистая
область, которая простирается  во  всех направлениях и  образует  вокруг нас
сферу, расположенную на расстоянии более  12  миллиардов световых лет, вовсе
не похожа на "твердь" священных текстов. Чтобы увидеть здесь сходство, надо,
очевидно, обладать метафорическим складом ума.
     Древние евреи полагали, что библейская твердь находится не очень далеко
от поверхности земли. Конечно, должно было оставаться место для земных  гор,
но  вряд ли  твердь  располагалась  значительно выше их. В  греческих  мифах
гигант Атлас поддерживал небо, выступая в качестве живой опоры, а как-то раз
Геракл, взобравшись на вершину горы, вызвался на  какое-то время  подставить
свои плечи под  этот  груз. Это  пример  типичного представления  древних  о
небесном своде,  его прочности  и  расстоянии от земли.  А  судя  по древней
легенде о сне  Иакова, до неба можно было  добраться по простой лестнице: "И
увидел во сне:
     вот, лестница стоит на земле,  а  верх ее  касается неба; и вот, Ангелы