Чехословакии, за "железным занавесом", точный адрес неизвестен, а самому
Миллнзу лететь в Прагу нельзя. "Так уж все складывается..." - неопределенно
пояснил он, и Бузгалин закрыл глаза от пронизавшей его боли, он понял,
почему Миллнзу нельзя лететь в Прагу. Бывший алкоголик и бывший
преподаватель математики служит ныне, как он клятвенно, конечно, обещал
любимой женщине Анне, в Агентстве национальной безопасности! Нацелила же его
на такую службу - Анна, конечно, и Миллнзу запрещено бывать в странах
Восточной Европы, за бывшим недотепою ныне пригляд полный. Нет, чутье у
Кустова отменное.
- А вы, старина, не смогли бы навестить тетю? Кое-какие связи у меня с
чехами есть, я через госдеп могу быстренько организовать визы.
Неожиданно для себя Бузгалин возразил:
- Тетя, пани Милада Эйнгорнова, живет в Австрии.
- В Чехословакии, - поправил уверенно Миллнз. - Давайте решайте.
Бузгалин молчал, затягивал паузу, чтоб изобразить длительность раздумья
перед отказом. Ему тоже нельзя туда лететь, но по иной причине: на шее висит
еще не вышедший из безумия Кустов, да и ждать визу - две, если не три
недели, и - денег мало, совсем мало. И самое главное, воспротивится Кустов,
как черт ладана боявшийся Чехословакии, где его когда-то пасла наружка.
Рука Миллнза углубилась в карман пиджака, пальцы бережно подержали чек,
и Бузгалин узнал его. Год назад в Калифорнийской школе психиатров, столь
симпатичной Анне, умер основатель целого направления, стал создаваться фонд
его памяти, Анна и выписала чек на полторы тысячи, Москве решено было не
отчитываться, посыпались бы вопросы, на которые отвечать муторно. Теперь
этот чек лежал перед Бузгалиным, фонд на корню скупила какая-то мощная
фирма, поставив условие: ни цента со стороны.
Бузгалин придвинул его к Миллнзу.
- Оставьте его у себя. На память.
Тот благодарно опустил голову. Положил чек в портмоне. Достал книжку,
выписал на ту же сумму чек, перекочевавший в карман Бузгалина. И вновь
предложил собеседникам слетать в Прагу, не очень надеясь на то, что они
согласятся.
Вдруг порывисто поднялся Кустов, протянул Миллнзу руку. Пылко произнес:
- Мы согласны!.. Я тоже знал супругу мистера Эдвардса, это -
изумительный человек!
- Визы, - напомнил Бузгалин, и это прозвучало отказом: американский
паспорт - универсальная отмычка, ключ, подходящий ко многим дверям, но не к
тем, за которыми соцлагерь.
- Я помогу вам получить визы, - сказал Миллнз. - Не более суток
придется ждать...
Три венка полетели в воду, катер описал круг над местом, где
перевернулся паром... На берегу Миллнз обнял, совсем по-европейски,
Бузгалина и Кустова; визитные карточки предложены не были, Френсис Миллнз
стал расчетливым в знакомствах. Через три часа он улетел в Токио, его
проводили и стали гадать, как добраться до Праги. Об аэрофлотовском рейсе
лучше и не заикаться; самолет шел в Москву через Карачи, но чешская виза не
давала транзита; билеты взяли до Рима, и, видимо, настала очередь Бузгалина
возвращаться, как Кустову, к истокам, скользить по кругу до точки,
совпадавшей с исходной: там, в Риме, можно остановиться хотя бы на сутки в
отеле, откуда он делал разбег и перелетал через Атлантику. До самолета -