Потихоньку возводим ту странную архитектуру,
                              в зеркалах отражая вторую и третью натуру,
                              чтоб герой под готический бред оживал,
                              словно Голем в Гарлеме -
                              Вознесенский бы "голым в гареме" рифмовал...
                              Почему бы и нет?
                                                           Семен Белинский


                           ЗАГАДКА СЕДЬМОГО КЕССОНА

     Начальник  крупнейшего  сибирского  строительства  -  Петр   Иванович
Подболотов так привык к тому, что его внезапно поднимают  среди  ночи  для
борьбы  с  различными  стихийными  бедствиями  -  обвалами,  наводнениями,
землетрясениями, что незаметно для себя полюбил их, включил, так сказать,
по системе Станиславского в малый круг своего существования.
     Теперь он ругал их разве что  для  вида,  как  старший  брат-работяга
ругает младших братьев - беспутных  художников,  чувствуя  в  себе  ту  же
темную силу, только более организованную.
     И то сказать: большой планетой мыслил себя Петр Иванович - ему во что
бы то ни стало полагалось  зафиксировать  и  обустроить  ее,  смоделировав
время и пространство, по крайней мере не хуже,  чем  это  сделал  когда-то
один всем известный умелец.
     Это  еще  неосознанное   чувство   космического   строителя   терзало
Подболотова в далеком сорок первом, когда он - новоиспеченный лейтенант  -
вопреки зову души строил не акведуки с развязками на тринадцати уровнях, а
простецкие землянки в три наката, которые,  в  общем-то,  принесли  больше
пользы людям, чем Собор Парижской Богоматери со всеми его химерами.
     И позже, много позже, чей-то неопознанный пепел стучал в сердце Петра
Ивановича,  когда  он  -  уже  изрядно  полысевший  сотрудник  какого-то
Гражданстроя - на очередном  творческом  диспуте  поднял  кверху  палец  и
сказал с укоризной кому-то: "А вот Корбюзье!.." - и замер многозначительно
и через неделю вылетел из  института  и  перешел  на  сугубо  промышленное
строительство, где в силу созревших потребностей общества уже  разрешалось
более или менее функционально сопрягать различные плоскости и сферы.
     И совсем недавно, почти вчера - когда Петр Иванович, словно  искусный
гример  в  порыве  вдохновения  разнообразно   набрасывал   черные   мушки
"стратегических" на желтое  лицо  песков  и  тянул  незаметную  с  воздуха
узкоколейку в лоно горы, которая открывалась не по слову "Сезам" - он  еще
не знал, кого благодарить за то,  что  ему  позволено  упорядочивать  хаос
мира, или, точнее говоря, превращать его из одного вида в другой.
     И только полгода назад, когда Петру Ивановичу  предложили  возглавить
строительство синхрофазотрона площадью  в  три  квадратных  географических
градуса (невиданная  доселе  мера!),  потому  что  подобное  чудовище  уже
заложили  шустрые  американцы  в  далекой  Батавии,  воспетой  музыкальным
стариком-возвращенцем Вертинским, где круглый год цветет миндаль,  скрипят
ступени в погребок "Муаровая красавица" под ногами иностранных  матросов  и
постоянная  температура   страстей   гарантирует   тепловую   незыблемость