ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО КОМИССАРА КАТТАНИ 
 
 
     Старинная картина работы  художника,  представлявшего  школу  Джотто,
занимала полстены. Ее  повесили  в  глубине  большого  салона,  и  искусно
подобранное освещение позволяло подать картину самым лучшим образом.
     В четверг, ровно в четверть шестого, в салон стал вползать  медленный
поток первых знатных гостей. Для Тано Карриди это  был  большой  шанс.  Из
Сицилии он  переехал  в  Милан  и  контролировал  уже  всю  империю  банка
Антинари. Но одного богатства ему теперь было мало. Он мечтал о престиже и
прочих заманчивых аксессуарах жизни крупного финансиста.
     За реставрацию картины он заплатил деньгами банка и теперь  готовился
пожинать плоды своих забот об искусстве. Предстоял прием, в ходе  которого
картину  после  долгих  и  трудных  реставрационных  работ   должны   были
представить публике.
     Чопорный, словно манекен в витрине магазина,  Тано  встречал  гостей.
Некоторые  обращались  с  ним  очень  почтительно  и  приветствовали   его
поклоном. Однако лицо Тано сохраняло выражение невозмутимого равнодушия.
     - Великолепная работа,  -  поздравил  его  сенатор  Салимбени.  -  Вы
оказали искусству большую услугу. Это пойдет на пользу и вашему  имени,  и
банку.
     Это было именно то, чего добивался Тано.  Но  сицилиец  не  расслышал
последних слов  сенатора:  его  внимание  привлекла  пленительно  красивая
молодая блондинка с фарфоровой кожей и свободной светской повадкой деловой
женщины.
     - Вы знаете ее? - спросил Салимбени, заметивший его интерес.
     - Нет. Кто это?
     - Ее зовут Эстер. Дочь доктора Рази, президента  банка  Ассикурациони
Интернационали.
     Прекрасная Эстер беседовала с довольно  полным  франтоватым  мужчиной
средних лет. Он носил тяжелое золотое кольцо, а из кармашка пиджака торчал
шелковый платок.
     - Дорогой Тиндари, я, право, на вас в обиде, - кокетничала блондинка.
Я до сих пор ни разу не выиграла в вашем казино!
     В  этот  момент  через  боковую  дверь  в  салон  вошел  мужчина  лет
пятидесяти. Так мог  выглядеть  только  крайне  опустившийся  человек.  Те
немногие волосы, которые у него еще остались, крыльями вздымались  по  обе
стороны головы. На нем потерявший форму пиджак, лицо украшала  трехдневнвя
щетина, на губах играла злорадная ухмылка. Он медленно шел к  тому  месту,
где болтали друг с другом Эстер и Тиндари.
     Тано тоже подошел  к  ним,  но  с  другой  стороны.  Он  представился
девушке, которая тут же осыпала его градом  ничего  не  значащих  вежливых
фраз и извинилась за отца,  который  не  смог  прийти.  Не  надо  на  него
сердиться, говорила она, что поделаешь, просто  ужасно,  сколько  на  него
свалилось разных общественных дел.
     Пока Эстер и Тано обменивались шутливыми репликами,  Тиндари  заметил
присутствие человека в изношенном пиджаке.  Сердце  его  бешено  забилось,
дыхание перехватило.
     - Но ведь... - запинаясь, начал он, - ведь ты же...