И  что бы  это такое сделать,  чтобы побыстрее не стало на родной земле
фашистов?
     Удрученный сидел Виктор у окна со своим неразрешимым вопросом. На улице
уже  стемнело,  только изредка мертвый белый свет ракет заливал кварталы,  и
тогда отчетливо вырисовывались контуры соседних домов. Время от времени сухо
трещали выстрелы.
     Виктор собирался уже лечь спать.  Но в  окно кто-то осторожно постучал.
Так осторожно,  что мальчик вначале подумал:  "Может,  показалось?"  Но стук
повторился еще и еще.
     - Мама!  -  Витя подошел к  постели и коснулся плеча матери.  -  Кто-то
стучит.
     - Слышу, сынок. Иди открой. Чужой так осторожно не постучится, ломиться
начнет. Это кто-то свой.
     Виктор отбросил крючок. В дом зашел мужчина. Еще с порога попросил:
     - Завесьте окна и зажгите лампу.
     Когда наконец все  это  было  сделано,  мама взглянула на  незнакомца и
радостно воскликнула:
     - Андрей Константинович! Живой, здоровый!
     Узнал мужчину и Виктор. Это был дядя Андрей, тот самый командир Красной
Армии,  который перед войной жил у них на квартире. Правда, теперь на нем не
было ни военной формы, ни оружия. Одет он был, как рабочий, - в телогрейку и
хлопчатобумажные брюки.  Но ни в  облике,  ни в  жестах дядя Андрей ничем не
изменился.
     Ночной гость начал расспрашивать о  положении в городе,  хотел подробно
узнать,  где какие части стоят,  чем они вооружены,  много ли солдат.  Затем
рассказал о положении на фронте.  Нелегким оно было. Но в голосе дяди Андрея
звучала твердая уверенность.
     - Еще  немного,  и  побежит,  покатится  фашист  назад.  Громадная сила
собирается на фронте для решающего удара.  И в тылу нет спасения пришельцам.
Слышали, может быть, про партизан?
     - Слышали, - в один голос ответили мама и Виктор.
     - Ну,  а ты что делаешь?  -  обратился дядя к Виктору.  -  Конечно,  не
учишься?
     - Нет.  Но если бы фашисты и  открыли школу,  я все равно не пошел бы в
нее. - Этот ответ прозвучал тихо, но твердо.
     - И все же надо что-то делать. Не сидеть же сложа руки.
     - Что же делать, дядя Андрей?
     На  командира смотрели смелые,  наивные мальчишечьи глаза.  В  них  был
нетерпеливый вопрос, даже требование: "Что? Скажи. Все, что смогу, сделаю".
     - Дел сейчас много,  больших,  важных,  - окинув Виктора вопросительным
взглядом,  сказал дядя Андрей,  -  и  эти дела для тех,  кому свобода Родины
дороже всего...
     Какой-то внутренний толчок заставил Виктора подняться.
     - Я - пионер. Я давал торжественное обещание быть верным Родине!..
     ...В  тот день в  доме Пашкевичей не  спали далеко за полночь.  Мать на
кухне готовила ужин для  гостя,  а  тот  все  сидел с  Виктором в  комнате и
рассказывал, что надо делать и как делать.
     А когда,  уже на рассвете,  подал на прощание руку,  Виктор крепко, как
взрослый, пожал ее и сказал:
     - Сделаю, товарищ командир!