вероятно,  этого  не  помните, в  60-70-е  годы  у  нас  были
превосходные    букинистические   магазины,   иногда    летом
создавались развалы старых книг напротив Казанского собора. Я
совершал  планомерный обход и много покупал в них - Сорокина,
Ключевского,  Франка, Кареева, Тахтарева, Зиммеля,  Фрейда  и
других.  Некоторые  из этих сочинений сейчас  переизданы,  но
привязанность   к  старым  томикам  у  меня  сохранилась.   И
недорогие были книги, это сейчас, как язвит А. Битов, книга -
“товар”.  Помню,  приобрел  довольно  редкие  дореволюционные
сборники “Новые идеи в социологии” всего за 5 рублей,  т.  е.
за стоимость трех комплексных обедов в студенческой столовой.
  Насчет  особых  затруднений в общении  с  Сорокиным  ничего
исключительного  не было. С ним переписывались  многие,  хотя
часть  корреспонденции  пропадала. У  меня  был  только  один
досадный казус - все посланные по моей просьбе книги Сорокина
были   помещены   в   спецхране  Публички.  Позднее   Сорокин
проницательно  завещал часть своих сочинений  университетской
библиотеке, и доступ к ним стал легче.
  Что  касается  места  и значения П. Сорокина,  то  об  этом
трудно говорить одной или двумя фразами, уж больно крупная  и
противоречивая    это   фигура   в   истории    культуры    и
социологической науки. И потом, я лично предвзят,  даже  кое-
какие   его   заблуждения  по-человечески   мне   симпатичны.
Например,  красочная картина кризиса современной “чувственной
культуры”,   нарисованная  скорее  рукой  проповедника,   чем
ученого.   В  одном  из  многочисленных  интервью,   даваемых
Сорокиным в последние годы жизни, на вопрос кем бы  он  хотел
остаться в глазах последующих поколений, ответил –моралистом.
Этим он чем-то напоминает О. Конта, Л. Толстого.
  В  научном  же отношении Сорокин был творцом ряда серьезных
концепций  - социальной системы, стратификации и мобильности,
социокультурного   явления,  сельско-городского   континуума,
культурной типологии, истории социологии, которые, устарев со
временем  в  некоторых деталях, остаются в  сердцевине  своей
жизненно  полезными.  Можно  не разделять  их  объяснительные
возможности  в  абсолютной степени, но знать  их  необходимо,
иначе   мы   упускаем  нечто  важное  и   обедняем   себя   в
профессиональном отношении. Следует помнить - Сорокин  прочно
принадлежит истории, социологии и социальной философии.
  Вопрос:  В  качестве профессора Вы преподавали философию  и
социологию.   Насколько   необходимо   было   тянуть    лямку
преподавателя,  когда  у  Вас  была  возможность   заниматься
исследовательской работой в Академии наук? В то же  время  Вы
не   стремились   сделать  университетскую   карьеру,   стать
заведующим,  деканом и т.д. Что же составляло стержень  Вашей
интеллектуальной судьбы: учительское наставление или  научный
поиск?
  Ответ: Приходилось “тянуть лямку”, как Вы выразились, из-за
ряда   мотивов   -   житейской  потребности   в   заработках,
удовлетворения  исследовательского  любопытства   и   желания