поздние вещи Буссенара и Хаггарда  не  свободны  от  идеализации  туземных
персонажей и констатации расовой розни.
     Настоящий шаг  вперед  в  понимании  и  изображении  отношений  между
цивилизациями разного уровня сделал Джек Лондон.  Впервые он попробовал не
только  показывать  и  оценивать  цивилизацию  аборигенов,  но  и  оценить
европейскую  цивилизацию  с их точки зрения.  Пусть эта оценка была весьма
субъективной,  в высказывания туземных персонажей вкладывалась собственное
мнение писателя, важен сам факт:
     "...Они пришли смирные,  как  ягнята,  с  ласковыми  словами.  Оно  и
понятно:  Ведь нас было много,  мы были сильны, и все острова принадлежали
нам.  Да,  они пришли  с  ласковыми  словами.  Они  разговаривали  с  нами
по-разному.  Одни просили разрешить им,  милостиво разрешить проповедовать
слово божие.  Другие просили разрешить им, милостиво разрешить торговать с
нами.  Но  это  было  только  начало.  А теперь они все забрали себе - все
острова,  всю землю,  весь скот.  Слуги господа Бога и слуги господа  рома
действовали заодно и стали большими начальниками.
                                                   "Кулау-прокаженный"
     "...Но  белый  человек  подобен  дьяволу.  Стар  я,  и  немало  белых
перевидал на своем веку, но теперь, наконец,  понял,  как  случилось,  что
белые захватили все острова в океане. Это потому, что они  дьяволы.  Взять
хоть тебя... На что же, спрашивается, ты  годишься?  Разве  на  то,  чтобы
драться. Я никогда не видел тебя в бою, но знаю, ты во всем подобен  своим
братьям, и дерешься ты, верно, как дьявол."
                                                     "Ату их, ату"
     Его оценки были относительно  сбалансированы,  насколько  это  вообще
возможно. Восхваляя "неукротимость" белой расы, Джек  Лондон  не  закрывал
глаза на ее преступления, ошибки, неповоротливость и высокомерие:
     "...Не следует ему также вникать в побуждения, мысли и обычаи черно-,
желто- и краснокожих,  ибо отнюдь не этим  руководствовалась  белая  раса,
совершая свое триумфальное шествие вокруг всего земного шара..."
                                          "Страшные Соломоновы острова"
     Здесь он  смыкается  с  другим  великим  бытописателем  колониального
режима - Редъярдом Киплингом.  Несмотря на  клеймо  "барда  империализма",
навешенное  на  него  не  только  у  нас,  но  и на его родине,  Киплинг с
величайшим уважением описывает чужую  культуру  и  обычаи.  Его  Стрикленд
совершает   чудеса,   вжившись  в  чуждый  для  большинства  англичан  мир
восточного города,  в стихотворениях колониального цикла сквозь наигранное
презрение  к  "дикарям"  прорывается  уважение бойца и игрока к достойному
партнеру:

          ...За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою,
          Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою,
          ...Пусть винтовку против лука честной не назвать игрой,
          Но все козыри побил ты и прорвал британский строй!
                                                     "Фуззи-Вуззи"

     В наиболее открытой форме это отношение прорывается в знаменитом:

     О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
     Пока не предстанут Небо с Землей на Страшный Господень Суд.