ша своими чувствованиями расплавляет прерывные определения ума" ^

Мы показали, насколько глубоко привержен Башляр принципу пре-
рывности в истории знания, подчеркнув методологическую плодотвор-
ность этого принципа, особенно при анализе истории современной науки.
"Истинная методологическая осторожность, - говорит Башляр, -со-
стоит в том, чтобы постулировать дисконтинуальность, как только убеж-
даются в том, что изменение произошло. Однако в этом случае привычно
стремятся к тому, чтобы утверждать подразумеваемую непрерывность" '".

Характерный для историко-научного структурализма Башляра дис-
континуализм не отрицает значимости категории непрерывности для
анализа истории. Связь разрывов и непрерывности нельзя отрицать.
Действительно, в начале исторического исследования знание предстает
как смешанная, "спутанная" непрерывность - как бы аналог первород-
ного "хаоса". Анализ историка, ставящего эпистемологические вопросы,
обрабатывает этот "хаос" таким образом, что при этом фиксируются
четкие линии разрывов. Но сами разрывы - не равноценны. На этой
стадии исследования они выступают еще как бы хаотически. Аналитику-
историку, стремящемуся к глубокому постижению динамики познания,
нельзя ограничиться констатацией разрывов без их упорядочивания. Если
первая стадия этого процесса была нами обозначена как "спутанная"
непрерывность, то вторая - это неорганизованная совокупность разры-
вов. Наконец, на третьей стадии исследования возникает упорядочивание
самих разрывов, их иерархизация, выстраивание в ряды и последователь-
ности. Благодаря этому возникает результирующая связность, т. е. непре-
рывность, построенная на базе самих разрывов. Порядок в разрывах
говорит нам о магистральных линиях движения знания, о сквозных
проблемах и т. п., т. е. происходит синтез непрерывности и прерывности,
пусть при этом в конечном счете, как это имеет место у Башляра, ведущая
роль и принадлежит разрывам.

Структурализм и следом постструктурализм подхватят идеи эписте-
мологии разрывов Башляра и разовьют их дальше применительно к
ситуации глубокой лингвистической мутации гуманитарного знания и
прогресса в эмпирических исторических исследованиях. В качестве при-
мера можно указать на образец новой структуралистской методологии
истории, данной в "Археологии знания" М.Фуко". Мой собственный
опыт историка науки позволяет сделать такой вывод: обогащение арсена-

44                          Hcropuk в nouckax метода

ла историка дискретными представлениями, разработка аналитически
выверенных приемов работы как с "разрывами", так и с "непрерыв-
ностями"-безусловные достижения "структуралистской революции".
Они оказались плодотворными и для современной исторической мысли,
которая тем самым расширила свой методологический горизонт.

Экспорт методологических сдвигов (происшедших в первой трети
XX в. в точном знании) в гуманитаристику не ограничился усвоением