не поделаешь со старчеством и с болезнью.
    Дорогой профессор Голосенко,
    
    Хотелось бы тепло поблагодарить вас за дружеское письмо и
интерес к моему «бумагомаранию» (книги и теории). Ваша статья
о  моей  философии  истории произвела на  меня  благоприятное
впечатление,   несмотря   на   ваши   критические   замечания
относительно  моих  тезисов.2  Впрочем,  ваша  критика   есть
критика  высокого  сорта.  Я  возможно  мог  бы  ответить  на
некоторые  замечания,  но  это не  отметает  моего  глубокого
уважения к вашему критическому анализу и оценке. Я благодарен
вам  за  эту  статью  и буду благодарен за  другие,  если  вы
сделаете  репринты  их  и  пошлете  мне.  Я  регулярно  читаю
"Вопросы  философии", и если ваша статья появится там,  то  я
смогу прочитать ее и в этом журнале.3
    Если  я  смогу быть полезным в ваших занятиях, касающихся
моего  «бумагомарания», то я буду рад  оказать  помощь,  если
только  мои  болезни  позволят это. Я  глубоко  тронут  вашим
добрым  пожеланием моего выздоровления, но я сомневаюсь,  что
это  произойдет  в  мои  78  лет.  Так  как  состояние  моего
организма   медленно  ухудшается,  я  думаю,  что   врачебные
прогнозы (дающие мне еще около года жизни) совершенно  верны.
Во  всяком  случае, я смиренно отношусь к «уходу»  из  жизни,
если только этот процесс не будет очень болезненным и долгим.
Как  я  уже  писал  И.  С.  Кону, моим величайшим  сожалением
является то, что я не видел новую советскую Россию спустя  50
лет после революции.
    Я  был  искренне рад узнать, что интерес к  моим  теориям
растет   в   советских  социальных  науках  и  среди   ученых
обществоведов.  Не  могу жаловаться на  невнимание  Западного
мира к моим работам.4 Только что несколько университетов  США
и  Канады  организовали «Сорокиновский центр»  или  «Архивы»;
Американская социологическая ассоциация на отчетной встрече в
1967  году единодушно проголосовала за установление ежегодной
«Премии имени Сорокина» за лучшую работу по социологии (около
500  долларов); канадский университет в Саскачеване  (который
заплатил  8.000  долларов за некоторые  мои  архивы)  основал
ежегодные    «Сорокиновские   чтения»   для   преподавателей,
специализирующихся на изучении моих теорий. (Если  я  проживу
еще   три  года,  возможно,  я  смогу  порекомендовать  этому
университету   пригласить  вас  на  одну  из  этих   встреч);
университет  в  Колумбии намерен организовать  «Сорокиновский
фестиваль» (29 - 31 января 1968 г.), где в течение трех  дней
ученые  разных  стран будут читать доклады и дискутировать  о
моих  «выдумках».5  И  так  далее и  тому  подобное.  Короче,
Западный мир платит вниманием моему «бумагомаранию» свыше его
достоинств. По контрасту с этим полное отсутствие моих  работ
в  предыдушие  годы  в Советской России, по  вполне  понятным
политическим  причинам, было совершенно прискорбным.6  Я  рад
видеть,  что отрицание уходит. Надеюсь, что советские  ученые