ния: исторические факты ведовства и преследования ведьм переживают в
новейшее время новую специфическую рецепцию '". Юрген Шеффлер
изучал тему прошлого в фольклоре маленького городка в Липпе, бывшего
в свое время "гнездом ведьм", и обнаружил, что память об этом прошлом

__________Л Шверхофф. Огповседиевиых подозрений k массовым гонениям_______327

отразилась в карнавальном действе сожжения ведьмы во время праздника
в 1925 г."

Изучение истории ведовства проявляет тенденцию не только к рас-
ширению области интересов. И ценность материалов процессов над
ведьмами не исчерпывается тем, что с их помощью можно приблизиться
к объяснению феномена великих преследований - они позволяют мно-
гое узнать и о повседневной жизни, о народной культуре начала Нового
времени. Так, Норберт Шиндлер, повторно обратившись к анализу ис-
точников по крупному зальцбургскому процессу колдунов (Zauberjackl-
Prozess 1675-1690), сумел по-новому осветить культуру и образ жизни
нищих, обвиненных в ходе судебного дела. Опираясь на этнографические
и семиотические модели, Е. Лябуви впервые систематически описала и
проанализировала сельскую магию в Германии. Показателем растущего
интереса к собственно феномену ведовства является тот живой, хотя и
неоднозначный отклик, который встретили работы итальянского истори-
ка Карло Гинзбурга ". Они дали непосредственный импульс работе Бе-
рингера о целителе и предсказателе Хонраде Штекхлине, который расска-
зывал о том, как ему являлись ангелы, и как он (душой, а не телом) летал
по ночам в сопровождении толпы таинственных мифических существ ".
Штекхлин обнаруживал и обличал в Оберстдорфе ведьм. Он настойчиво
утверждал, что его ночные переживания не имеют ничего общего со злы-
ми делами ведьм, однако оказался и сам затянут в водоворот процессов и
был казнен.

Книга Берингера посвящена одному конкретному случаю, но автор
делает далекие экскурсы, изучая родственные мотивы в мифах и расска-
зах на подобные темы. Это исследование - пример микроисторического
подхода к проблематике ведовства. Биографический метод, как показыва-
ет исследование Гизелы Вильберц о Марии Рампендаль, "последней"
ведьме в Лемго, позволяет, как никакой другой, проследить предысторию
обвинения в ведовстве и поведение людей, вовлеченных в события^.
Новой глубины достигла микроистория в работе англо-австралийской
исследовательницы Линдал Роупер, создавшей интереснейший психоло-
гический портрет аугсбургской ведьмы Регины Бартоломе ". Рассказы
этой женщины о ее сожительстве с дьяволом Роупер расшифровывает как
отражение "эдиповых" конфликтов ее реальной жизни. На фоне этих
конфликтов понятнее становятся мотивы, побудившие ее к добровольно-
му признанию в сговоре с дьяволом: то, что прежде считалось иррацио-
нальным, получает объяснение. История ведовства начинает открывать
для себя область мифов, легенд, снов и фантазий, которые оказывали
очень значительное воздействие на жизненный мир людей.