целую  гору  меди - простые люди с почтением относились к ученикам Будды и
охотно  давали  сколько  могли. И вот отлили наконец огромный колокол и по
приказу  короля  водрузили  на крышу монастыря Пондокса. Но странное дело:
колокол не звонил, сколько в него ни ударяли, лишь издавал слабый треск.
   Опечалился король:  не  дурной  ли  это  знак?  Встревожился настоятель
монастыря - может быть, он согрешил, оттого и не звонит колокол?
   Но  вот  однажды настоятелю приснился удивительный сон.  Явился к  нему
старец, белый как лунь, и спрашивает:
   - Узнаешь меня?
   - Нет, впервые вижу.
   - Я дух колокола. Знаешь, почему колокол не звонит?
   - Откуда мне, ничтожному, знать?
   - Тогда  слушай.  Одна  женщина,  когда монах к  ней  пришел за  медью,
сказала ему:  "Нечего мне вам дать,  разве что этого младенца",  - женщина
держала на руках девочку.  Женщина,  разумеется, пошутила, но что сказано,
то сказано:  ребенка надо было взять. А монах не взял. Значит, вы обманули
Будду.  Вот  отчего не  звонит колокол.  Надобно разбить его,  расплавить,
бросить туда  ребенка,  а  потом  снова отлить.  Лишь  тогда по-настоящему
зазвонит-зарыдает колокол. И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше.
   Монах  не  мешкая  рассказал  свой  сон  королю.   Тот  разгневался  на
нечестивую женщину и  приказал отнять у  нее ребенка.  На следующий день к
женщине явился монах с королевским указом и говорит:
   - Помнишь, я приходил к тебе за медью для колокола?
   - Да, помню.
   - А помнишь, что ты тогда сказала?
   - Сказала,  что у  нас нет ничего такого,  что могло бы пригодиться для
колокола.
   - А еще что?
   - Да ничего особенного.
   - Ты сказала, что ничего не можешь дать, разве что своего ребенка.
   - Да ты рехнулся, старик, ведь я пошутила! - возмутилась женщина.
   - С Буддой не шутят,  так что отдай ребенка,  которого обещала, - стоял
на своем монах.
   - С  Буддой,  конечно,  не шутят,  но и напраслину возводить нечего!  -
крикнула женщина.
   - Ты должна сдержать обещание, - твердил монах.
   -  Вон отсюда, изверг! - вопила женщина, всячески понося монаха. Но тот
силой  отнял  ребенка. Колокол разбили, расплавили, в расплавленный металл
бросили девочку и отлили новый колокол, такой же большой, как и прежний. И
зазвенел  протяжно колокол, заплакал, застонал. И в каждом стоне слышалось
"эми-ллэ", "эми-ллэ"[   [   Это укоряла свою мать девочка за то, что та ее сгубила.
   Вот почему и стали называть этот колокол Эмиллэ.

   Перевод Вадима Пака