других это проходит, а у меня осталось. Вы не играли в детстве в
космическую войну?
- Играл.
- Вот и я играл... Я жил в старом доме, ему лет триста, не меньше. А
напротив стояло совсем уж древнее здание, там, конечно, никто не жил. Из
кирпича... Знаете, что это такое? Да, в отсталых колониях иногда строят из
него... Однажды мы играли, что на наш город напали космические захватчики.
Меня поставили охранять наш дом. Ну, я и додумался - залез в эту кирпичную
развалину, поднялся на крышу. Там, по краям крыши, были маленькие башенки,
не представляю, для чего их сделали... Я подергал на одной дверь - она
отлетела, там уже все проржавело насквозь. Вошел. Маленькая комнатка, по
стенам узкие окошки, как амбразуры. Лучшего и не придумаешь. Весь наш двор
был виден, как на ладони. Я встал у окна с пистолетом, и жду. И вот пока
стоял там, словно случилось что-то. Смотрю с высоты на город, на полоску
леса вдали, на серую трубу гравиантенны... И чувство, что я действительно
все это защищаю. Это словами и не выразишь.
Демченко замолчал, и Виктор тихо спросил:
- А потом?
- Потом мои друзья вбегали на двор, а я палил по ним с крыши. У нас
были игрушечные пистолеты, стреляющие ампулами с краской. Так полдвора
забрызгало красным, словно действительно шел бой. А они даже не могли
сообразить, откуда по ним стреляют... Правила у нас были строгие, те, в
кого попадала хоть капля краски, садились и ждали конца боя. Зеленая
трава, дорожки из кварцевого песка, десяток неподвижных пацанов, ждущих
конца игры... И все в красных пятнах. Это было так похоже на настоящую
войну, которую мы только в кино и видели, что мне стало страшно. Я даже
радоваться своей победе не мог.
Демченко перевел дыхание, и закончил:
- С этого все и началось, с детской игры... И теперь должно
кончиться...
Он вдруг дернулся, и судорожным рывком повернул голову вбок. Его
тошнило. Виктор потянулся было к нему, но из стены уже выскользнули гибкие
щупальца манипуляторов, подхватили тело наводчика. Через минуту Демченко
снова лежал неподвижно.
- Капитан, вас ждет кто-нибудь дома?
Виктор кивнул.
- Ждут, - он вспомнил низкое серое небо, и шум набегающих на берег
волн, и мелкую, привычную морось, беззвучно ложащуюся на скалы, - У нас
нет семей в земном понимании, но...
- А меня ждет только Земля.
Демченко улыбнулся и закрыл глаза. А в стене отчаянно заверещал
зуммер, снова выметнулись манипуляторы. Коснулись тела наводчика - и
медленно поползли обратно.
В рубке было тихо. Почти половина кресел пустовало - командиры
расходились. На экранах внешнего обзора плыли розовые, нежно мерцающие
облачка пыли. Секунду Виктор постоял, глядя на экраны, потом спросил:
- Вы дали им сигнал о спуске шлюпок?
- Дали, - с готовностью произнес кто-то.
- Ну и?...
- Лотанцы гордый народ. Они умеют воевать до конца.