- Зиг хайль!!!
     А Штирлиц уже спал, снились ему  соловьи,  русское  поле  и  березки,
снились ему голые девки, купающиеся в озере, а он подглядывал за  ними  из
кустов.
     Сейчас он спит, но ровно через полчаса он проснется, чтобы продолжать
свою нелегкую, нужную для Родины работу.



                                 ГЛАВА 2

     В кабинете Мюллера стоял сейф, в котором Мюллер хранил дела  на  всех
сотрудников Рейха. Он часто с любовью залезал в  свой  сейф  за  очередным
делом, чтобы пополнить его, восстановить в памяти,  просто  полистать  или
привести в  действие.  Но  последнее  случалось  редко,  ибо  Мюллер,  как
истинный коллекционер, не любил расставаться с  делами  своих  подопечных.
Сейфы с делами были почти у всех сотрудников  Рейха,  кроме  Штирлица,  но
такого обширного собрания сочинений не было  ни  у  кого,  даже  у  самого
Кальтенбруннера. Это было маленькое и невинное хобби шефа гестапо.  В  его
коллекции были Гиммлер, Геббельс, Шелленберг, Борман, Штирлиц и  даже  сам
Кальтенбруннер.
     Обергруппенфюрер сидел у камина и листал дело Бормана, это было  одно
из самых объемных дел в его сейфе. Мюллер насвистывал арию Мефистофиля  из
Фауста и перечитывал любимые строки.
     Партайгеноссе Борман был мелкий пакостник. Если Борману не  удавалось
досадить  кому-нибудь,  он  считал  прожитый  день  пропавшим.   Если   же
получалось  кому-нибудь  нагадить,  Борман  засыпал  спокойно,  с  доброй,
счастливой улыбкой на лице. Любимая собачка Бормана, которая  жила  в  его
кабинете, кусала офицеров за ноги, и поэтому всем  приходилось  ходить  по
Рейху в высоких сапогах. Мюллер, у которого было  плоскостопие,  от  этого
очень страдал. Однажды он имел неосторожность зайти в  кабинет  Бормана  в
кедах и был злостно укушен за левую ногу. Собачку пришлось отравить. С тех
пор они с Борманом стали злейшими врагами.
     Борман был любитель подкладывать кнопки на стулья, рисовать на спинах
офицеров мелом неприличные слова, натягивать в  темных  коридорах  сложные
системы веревочек, споткнувшись  о  которые  несчастная  жертва  в  лучшем
случае падала  или  обливалась  водой,  в  худшем  -  получала  по  голове
кирпичом.  Особенной  любовью  Бормана  пользовались  ватерклозеты.  Какие
только гадости он не писал на дверях и стенах об офицерах Рейха, а  иногда
перерисовывал из французских бульварных  журналов  непристойные  картинки.
Под одной из таких картинок он подписал "это Ева Браун". Фюрер  оскорбился
и поручил ему же, Борману, выяснить, кто это  сделал.  Два  месяца  все  в
Рейхе пресмыкались перед Борманом, а Штирлиц даже придумал  версию,  чтобы
оградить себя от подозрений, что  это  сделал  китайский  шпион.  В  конце
концов пострадал адмирал Канарис, который неосторожно выиграл у Бормана  в
преферанс его новую секретаршу. Секретарши были второй  страстью  Бормана.
Он то и дело увольнял одних  и  нанимал  других,  менялся  секретаршами  с
Гиммлером, Шелленбергом, просил подарить  секретаршу  Мюллера,  но  Мюллер
отказал. В Рейхе Бормана не любили, но побаивались. Кому же приятно видеть
свое имя на стене сортира?