счастливой   случайностью   истории   [1].   В   Миннесоте   время
переселенцев еще не ушло в далекое прошлое, а социальная структура
этого штата включала сравнительно немного «старых семейств». Кроме
того,  поскольку  население  штата  говорило  с  довольно  сильным
скандинавским   акцентом,  тот,  кто  не   владел   английским   в
совершенстве,  не выделялся здесь так сильно, как в  основанных  в
более давние времена общинах.
    Прочитав  в  течение летнего семестра 1924 г. курс  лекций  по
социальной  морфологии и социологии революции, Питирим  получил  в
течение  года, то есть вдвое быстрее, чем положено, звание полного
профессора. Это дало ему избыток времени для писания; он  принялся
за  работу  и  в  течение  трех лет оставался  в  должности.  Мать
получила  степень  доктора философии от университета  Миннесоты  в
1925  г. Она занималась генетикой и патологией растений, а позднее
стала профессором-ассистентом в Хэмлинском университете Сент-Пола,
где преподавала ботанику и цитологию растений.
    Семейные  рассказы и фотоальбомы свидетельствуют  о  том,  что
годы,   проведенные  в  Миннесоте,  были  не  только  продуктивным
периодом  в  творческой  жизни  и профессиональной  карьере  наших
родителей,  —  это  были годы, наполненные  общением  с  друзьями,
концертами, пикниками, рыбалкой, туристическими походами (фото  2,
3,  4),  включая две поездки в Скалистые горы, где отец в  августе
1929 г. поднялся на вершину горы Элберт в Колорадо [2].
    Образ  жизни начал постепенно меняться после того, как Питирим
занял  свой  пост в Гарварде. Сначала родители снимали квартиру  в
Кэмбридже в нескольких минутах ходьбы от университета, но к  марту
1932г.  они переехали в большой загородный дом в Винчестере  (фото
5).  Это  столетнее здание, весьма необычное по своей архитектуре,
было  очень  хорошо  построено, вероятно, потому,  что  архитектор
проектировал  его для своей семьи. Но вот уже почти семьдесят  лет
этот дом является нашей собственностью и до сих пор сохраняет ауру
Елены  и  Питирима.  Поскольку он находился  как  раз  на  границе
огромного   горно-лесного  заповедника,  он  понравился   им   как
идеальное место для подрастающих детей (фото 6).
    НАИБОЛЕЕ   СЕРЬЕЗНАЯ   РАБОТА   ДЕЛАЛАСЬ   ДОМА.    В    годы,
предшествовавшие второй мировой войне, отец занимался  подготовкой
своего  главного  труда  — «Социальной и культурной  динамики»,  а
также организацией и руководством факультетом социологии. Так  как
тома  «Динамики»  он по большей части писал  дома,  то  Петр  и  я
находились  поблизости,  но  с  самого  раннего  детства  мы  были
приучены  к  тому, что ему нельзя мешать, когда  он  работает.  Мы
присутствовали  и  при  написании его последующих  книг,  а  когда
подросли, отец иногда опробовал некоторые фрагменты на матери и на
нас как на интеллигентных, но непрофессиональных читателях.
    В   биографии   Питирима,  написанной   Б.   Джонстоном   [3],
документально  прослежены  академические  маневры  и  политические
баталии, которые происходили в Гарварде вокруг социологии и других
социальных  наук  до и после войны. Но, несмотря  на  треволнения,
которые  несомненно  доставляли отцу эти события,  дома  мы  почти
ничего  не слышали об этом. Дом был для отца своего рода  гаванью,