Этот городок начинает мне не нравиться. На всякий случай  разношу  на
куски лоток, но пулемет за седло не отвожу. Тот, кто бежит - виноват.  Вот
только в чем? Нарушение Закона, но какого?
     Закон о  книжках,  закон  о  песенках,  закон  о  слухах...  Закон  о
мутантах?
     От мысли о мутантах привычно напряглось тело. Здесь прячут  мутантов,
и может быть, не детенышей, а взрослых, сильных мутантов  с  винтовками  и
противотанковыми ружьями!
     От давнего воспоминания заныл правый бок под залатанным панцирем,  за
расколотым бронещитом. Мутант отличается от  обывателя  всем:  пропорциями
тела и лица, разговором, поведением. Говорят, мутанты  завораживают  одним
своим видом. Я этому не верю. Хотя я видел вблизи только мертвых мутантов.
После облавы на втором поле.
     Подъезжаю к ближайшему дому.  Дорс  срывает  лапой  ставни  с  самого
большого  окна,  и  просовывает  в  него  свою  голову.  В  комнате  семья
обывателей, ребенок заходится криком в колыбельке. Мать бросается к  нему.
Я поднимаю бронезаслонку на морде дорса, чтобы они видели его  глаза.  Все
каменеют.
     Набор вопросов обычный: Где ты  прячешь  книжки?  Повтори  Закон  без
запинки! Что ты сказал сегодня? Повтори! Где ты прячешь мутантов?
     В перерывах  между  вопросами  дорс  рычит.  Включаю  фары  и  легким
движением рукояти повода поворачиваю морду дорса к  колыбельке.  Обыватели
заходятся визгом, видя выхваченного из нее ребенка.
     Наперебой выкладывают, что они никогда никаких мутантов не видели, но
вот через три квартала, в  доме  номер  шестнадцать,  есть  подозрительная
семья, у них все  дети  пропали,  а  сами  они  странные,  хотя  и  вполне
нормальные, только у отца все лицо в шрамах...
     Это все, что мне  нужно.  Отпускаю  рукоять  повода,  позволяя  дорсу
делать то, что он хочет. Он убирает голову из окна,  пластины  панциря  на
затылке ходят взад-вперед, огромный язык обмахивает черные  губы.  Визг  в
комнате сменился гробовым молчанием.
     К дому  номер  шестнадцать  подъезжаю,  закрыв  все  заслонки.  Ствол
пулемета опущен, и вымпел  полощется  по  ветру,  обвивая  шею  дорса.  На
вымпеле три тройных креста - трое мутантов получили пулю из украшенного им
ствола.
     За сорванными ставнями во всем доме не оказалось никого. Отъезжаю  на
другую сторону улицы.  Развернувшись  левым  боком,  стреляю  из  курсовой
безоткатки в среднее окно. Дом раскрывается, как разрезанный  арбуз.  Дорс
одним  движением  вскакивает  на  еще  горячие  развалины   и   обнюхивает
развороченный пол. Под нагромождением  досок  и  битой  штукатурки  что-то
шевелится.
     Прихватив зубами, дорс вытаскивает на поверхность,  одно  за  другим,
два тела. Женщина меня не интересует - она мертва, обычная  обывательница.
А вот мужчина...
     Теперь, когда его одежда превратилась в изодранные  лохмотья,  видно,
какими ухищрениями он скрывал признаки мутанта  -  длинные  ноги,  широкую
грудную клетку, прямую шею. Для распознавания мутантов  существуют  особые
формулы - их еще  называют  "Золотым  сечением".  Пропорции  тела  мутанта
всегда подходят под них. Из-за этого приходится учиться считать.
     Лицо чудовища было изборождено шрамами, карикатурно приближающими его