здесь  темные  области  были  скорее  в  самой  человеческой
психике, нежели в событиях. Это  было в религии Пейян и  это
действует   на   моего   рассказчика,   Френсиса   Сэндо,  в
научно-фантастическом   романе   "Остров   Мертвых"   .   Во
"Властелине   Света"      события   могут    рассматриватьля
либо  как  научная  фантастика,  либо  как  фэнтези,  лишь с
легким  смещением  акцентов.  И  так  далее, вплоть до моего
последнего   романа    "Глаз   Кота"    ,   где    последняя
четверть книги может  восприниматься либо как  фэнтези, либо
как  галлюцинация,  в  соответствии  со вкусами читающего. Я
пишу  так,  потому  что  должен,  потому что маленькая часть
меня, которая желает оставаться честной в то время, когда  я
рассказываю тщательно просчитанную ложь научной  фантастики,
обязывает  меня  показать  таким  способом,  что  я  не знаю
всего, и что мое незнание тоже должно быть каким-то  образом
проявлено в той вселенной, которую я творю.

Я  было  недавно  удивлялся,  куда  это привело меня о общем
контексте  Американского  воплощения   чудесного.  Я   начал
просматривать  его   историю  и   был  поражен    неожиданно
интересными  связями  в  общей   схеме  вещей.   Мы   должны
вернуться назад.

Американская  фантастическая   литература  стала   заполнять
журналы во второй половине  1920-тых годов. С этого  времени
и  все  тридцатые  годы  она  в  большом долгу перед другими
видами  приключенческой  литературы.  Мы можем рассматривать
это как  тот вид  научной фантастики,  откуда возник толчок,
за которым последовало все остальное.

Что  же  произошло  потом,   в  1940-вых?  Это  было   время
"жестких"        научно-фантастических     историй,    время
историй  такого  сорта,  у  которых, согласно Кингсли Эмису,
"мысль  выступала  как  герой"  .   Айзек  Азимов  и  Роберт
Хайнлайн  в  особенности,  представляют  этот  период, когда
идея,  взятая  из  науки,  доминировала  над   рассказчиком.
Сначала не  казалось странным,  что наша  научная фантастика
вступила в свой  первый различаемый период  с тем, что  было
последней   фазой   исторического   развития  фантастической
литературы,    -    тех  технически   ориентированных   форм
чудесного рассказа, которые должны были ожидать  подходящего
развития науки. о что  произошло дальше?  В  1950-тых годах
с   упадком   многих   научно-фантастических   журналов    и
перемещением  научной  фантастики  в  дешевые  и  не   очень
дешевые  издания,   в  связи   со  свободой   от  журнальных
ограничений,    полученной    таким    образом,     интересы
переместились  в  социологическую  и  политическую  области.
Идея все еще  оставалась героем, но  идеи теперь брались  не
только исключительно из области естественных наук. Я имею  в
виду Эдварда  Беллами и  Фреда Пола.  Я имею  в виду  Томаса