Живые, впрочем, здесь спят без снов,
    Кошмаров тут наяву хватает...
    Закат. Стемнело. Лишь крики сов...
    Да сахар в чае горячем тает.

        Идут человек, полугоблин и эльф,
        В далекий сияющий город Лейф.

    Горит костер среди мертвой степи,
    Спят эльф и гоблин, а вор на страже.
    Из праха ночь привиденья лепит.
    Как тихо... ветер не дунет даже.

Как жутко тихо, к чему бы это -
Hе воют волки, не плачут совы.
Мерцают камни неясным светом.
О Бог мой. Мертвые крысоловы!

    Эгей! Тревога! Братки - проснитесь!
    Мы будем драться - пока возможно,
    Гляди в пустые глаза,
                     смелей.
    Чтоб наши руки в мечи вцепились,
    Покуда смерть не вошла под кожу,
    И есть рукав для туза
                     червей.

Дурная слава - святое дело,
Братуха гоблин, спой нам по-свойски
Про то, как солнце по-пьяни съело
Полсотни трупов с чумной помойки,

    Потом дымило как сотня печек.
    "Ахнум арр хаур, Меррах джа джэль"
    Под песни орочьи меч станет легче,
    Гаси их, гадов. В глаза им цель.

Пусть сердце стынет, грозя взорваться,
И хохот адский пугает крахом.
Ругайтесь, смейтесь... не сметь боятся!
Они - гвардейцы рожденных страхом.

    Они кишат здесь - в стране безумной,
    Их кормит ужас попавших в рабство-
    Холодный ужас в молчаньи шумном,
    Рабов с избытком в Проклятом Царстве.

И гоблин громко орал похабства,
А эльф сжал зубы, и меч, и посох.
Сражалось смело бродяжье братство,