- Ну тогда дайте банку или бутылку.
     - Нет,  такой  цветок  не может стоять в банке. Лучше я оставлю его для
гербария. - Беру цветок и без сожаления прячу меж листов большой  книги:  он
успел надоесть мне за те три месяца, которые стоял в вазе.
     Удар  о  пол разбившейся капли. Капля упала с капюшона девушки, который
она держит в руке. Он спас от дождя волосы, но  вся  одежда  промокла.  Там,
куда она наступает, остаются влажные следы.
     - Вам надо переодеться, - говорю я. - Да, если можно.
     - Но у меня нет другой одежды, кроме той, которая на мне.
     - Что же делать, мне холодно.
     - Если хотите, я дам вам свою рубашку.
     - Давайте.
     - Идемте, - говорю я , и положив книгу с цветком на стол, направляюсь в
соседнюю комнату.
     Стук  упавшей  на  пол  книги  заставляет меня обернуться. Проходя мимо
стола, девушка задела книгу, и та упала. Я вижу, как выпадает цветок.  Сухой
стебель ломается в ее дрожащих пальцах, лепестки осыпаются.
     - Ничего  страшного,  -  говорю  я.  Собираю  лепестки,  беру сломанный
стебель и опять вкладываю в книгу.
     - Странная книга, - говорит девушка, с  интересом  разглядывая  толстый
том.  Он  весь  белоснежный,  и обложка, и страницы, только на корешке стоит
черная цифра "20".
     - Мне ее подарили девять месяцев назад, в последнюю ночь зимы.
     - Девять месяцев?
     - Да, ночь в ночь девять месяцев назад было начало. А сегодня конец,  -
говорю я, увидев, что на страницах, между которыми лежал цветок, остался его
зелено-синий  отпечаток.  - Ее уже можно поставить туда, - я убираю книгу на
полку, где по порядку стоят точно такие же, с номерами от 1 до 19.
     - Идемте, - я провожаю девушку в соседнюю  комнату,  снимаю  рубашку  и
оставляю ей.
     Стук  закрывшейся  двери. Пока девушка переодевается, я собираю осколки
льда и  вытираю  мокрые  следы.  Вазу  мне  сделали  из  последней  весенней
сосульки.  Все  чисто  и сухо. Возвращаюсь в спальню. Девушка бросила мокрую
одежду на пол, от нее расползается лужа. Сама гостья в  моей  рубашке  стоит
перед зеркальной дверцей шкафа.
     - Мне не идет белый цвет, - говорит она, разглядывая свое отражение.
     - Это цвет траура, он идет только покойникам и новорожденным.
     - Тогда почему вы носите белую рубашку?
     - У меня сегодня день рождения, мне двадцать.
     - Поздравляю,  -  говорит  она  и целует. Щекой я чувствую, какие у нее
холодные губы.
     Стук пульса у нее на запястье.
     - У вас холодные руки.
     Стук ее сердца.
     Ты холодная.
     Стук ее шагов. Она идет к камину и разжигает  огонь.  Она  разжигает  в
вазе камина цветок огня.
     Удар  о  пол упавшего тела. Я вскакиваю с постели и бросаюсь к девушке.
Она лежит, запрокинув голову, закатив  глаза.  В  глазницах  -  одни  только
снежные белки. Она выдыхает последний вдох. Все.