Распространение практики междисциплинарности в гуманитарном
знании середины XX в. и размывание границ профессиональной историо-
графии существенно облегчили задачу реформаторов исторической дис-
циплины. Некоторые историки, принимавшие участие в становлении
объективистской новой социальной и новой культурной истории, оказав-
шись читателями-интерпретаторами внепрофессиональных текстов,
осознали необходимость выхода в иное языковое пространство, туда, где
привычные слова-концепты неожиданно наполнялись новыми смыслами.

В частности, перенесение ими академичных рассуждений литерату-
роведов-структуралистов о свойствах новоевропейской высокой культуры
(литературы, истории, философии, искусствознания) в профессиональное
поле историографии дало сильный импульс творческой энергии тем, кто
работал в областях, пограничных с "нормальной наукой" (по выражению
Т. Куна).

Появлению книги X. Уайта "Метаистория" предшествовал ряд работ
(монографий и статей), в которых ставились примерно те же проблемы
(например, статья А. Лоуха "История как нарратив" в журнале "История
и теория", 1969, статья С. Бэнна "Круг исторического дискурса" в журна-

^                         Hcmpuk в nouckax метода

ле "Исследования XX века", 1970, и др.) ^. Нельзя сказать также, что
Уайт стал восприниматься профессионалами родоначальником нового
направления в историографии тотчас же после опубликования своей кни-
ги. Новаторский характер его работы был осмыслен историческим сооб-
ществом далеко не сразу. Это заметно по первым откликам на книгу и
даже по содержанию дискуссии в журнале "История и теория" (1980),
посвященной исследованию X. Уайта ^ .

Эта ситуация, как представляется, подтверждает тезис антиобъекти-
вистов о том, что конструирование авторского намерения совершается
ретроспективно при участии читателя текста (в данном случае, "но-
вых интеллектуалов", созидающих и осмысливающих собственную исто-
рию). В этой связи не следует, на наш взгляд, искать в деятельности ре-
форматоров историографии следов заранее спланированной акции произ-
вести постмодернистский переворот внутри профессионального истори-
ческого сообщества.

Значительный интерес для читателя коллективной биографии "но-
вых интеллектуалов" представляет выбор ими проблемных полей конк-
ретно-исторических исследований. Повышенное внимание авторов к
наиболее ярким персонажам истории новоевропейской историографии
XVIII-XIX вв., создателям культурного феномена, который в пределах
модернистской парадигмы носит название "история исторической нау-
ки", само по себе мало оригинально. Однако смысл обращения к подоб-
ной тематике иной по сравнению с целями изучения этого периода исто-
рии в традиционном историческом знании.