владычествовать  будет  сын  мой,  Гор.  Его  правление будет длиться вечно,
покуда существует  этот  мир,  покуда  есть  Аммон,  дарящий  нам  любовь  и
радость...
     Она  вся  светилась,  говоря  эти  слова.  Я  давно  не видела ее такой
прекрасной, одухотворенной, ласковой. Но слова ее меня разили.  Я  старалась
понять Исис -- и не понимала!
     -- Ты сказала, Гор будет править вечно? Я не ослышалась?
     -- О  да,  -- лучисто улыбнулась Исис. -- Довольно нам переворотов. Гор
будет править, и до смены мира никто не посягнет на его власть!
     Эта была какая-то бессмыслица; Исис, потеряв Осириса,  которого  любила
беззаветно, вне всяких сомнений, повредилась рассудком...
     Опасно было с нею спорить, но я должна была понять.
     -- Даже  Родители  не  жили  вечно,  --  опасливо  заметила  я. -- И Ра
когда-нибудь умрет. Живем мы долго, но мы смертны. Поэтому и Гор, твой  сын,
когда-нибудь... отправится к Родителям.
     Я ожидала возражений, но Исис только улыбнулась и легко кивнула.
     -- Конечно,  Гор умрет, -- согласилась она, -- и это значит, ему придет
на смену новый Гор.
     Вдруг до меня дошло: не будет  конца  власти  Гора,  ибо  всякий  новый
властелин, называясь Гором, продолжит династию...
     -- А  прежний  властелин  будет  Осирисом, владыкой мертвых, -- сказала
Исис. -- Теперь ты понимаешь, милая сестра?
     -- Но это же обман! -- воскликнула  я.  --  Кого  ты  хочешь  обмануть,
сестра?      -- Любовь  не  есть  пустая  правда,  -- терпеливо молвила она. -- Вот,
например, Аммон. Он -- свет  любви  для  каждого  из  нас.  Однако  если  ты
приблизишься  к  нему,  его  лучи  сожгут тебя, как огонь сжигает неразумных
мотыльков. Здесь то же самое. Важна не правда, жгущая  сердца,  а  память  о
ней, и это не одно и то же!
     -- Память?  Пусть так. Я говорила Сету, я его предупреждала... жди суда
потомков, ты, убивший брата! Что говорила мужу, то повторю тебе,  сестра:  и
Гор, убивший дядю, суда потомков не избегнет!
     -- Ты ничего не поняла, Нефтис. Я повторяю: важна не правда, а память о
ней, и это не одно и то же. А память оставляет тот, кто победил.
     Теперь я поняла. Но все во мне протестовало. Убить и скрыть убийство --
гораздо хуже, чем убить.
     -- Ты  никого  не сможешь обмануть, -- сказала я. -- Ведь все мы знаем,
кто есть кто и что есть что!
     Исис таинственно усмехнулась, и в этот момент вошел Анубис. Я не  сразу
поняла, что это он, мой сын, потому что могучий торс его был залит кровью, а
голову прикрывала маска собаки...
     -- К чему этот мрачный наряд, Анубис?
     -- Прости,  мама,  --  услышала  я, а следующие его слова обращались не
мне, а ей: -- Все кончено, владычица Исис. Они мертвы.
     Сердце мое, казалось, готово было выпрыгнуть из  груди.  Я  вскочила  с
ложа и воскликнула:
     -- Мертвы?! О ком он говорит? Я требую ответа!
     -- Анубис говорит о врагах моего сына. О тех, кто мог поддаться чарам и
навредить нам в Миссии. Они ушли к Родителям, и разве это не прекрасно?
     У  меня  кружилась  голова  от  этих  новостей,  но я нашла в себе силы