Пробираясь к свету лабиринтом,
как из подземелья храбрый глист,
мы к тебе тянулись, Билли Клинтон,
дорогой ты наш саксофонист!
Тут у нас в отчаянном аллюре
лошадь смуты проявляет прыть,
но твоей отважной шевелюре
по плечу ее остановить.
Может быть ты снова отоваришь
нас своею щедрою рукой?
Ты ж для нас как брат и как товарищ,
господин начальник дорогой!
Русские - они ж почти как янки,
любящие в жизни статус-кво,
только одуревшие от пьянки
и от президента своего.
Ты на нас не дуйся, Билли Клинтон, -
это наша общая беда...
Вспомни, как Самгин, который Клим-то
тоже пил у Горького тогда.
в общем слушай, если живы будем,
если не помрем в конце концов,
то тебя мы, знаешь, не осудим
за твое моральное лицо.
И не надо толстым слоем пудры
мазать свой румянец день-деньской.
Мы подыщем для твоей лахудрытеплое местечко на Тверской.
Как сказал знакомый культработник,
что живет в гостинице "Москва", -
тут уже готовит ей субботник
наша люберецкая братва.
Так что, Билли, мы тебя не бросим,
обещаем помощь, так и быть.
Только подскажи нам, очень просим,
как вот с дедом Борей поступить?
Вроде как бы сами выбирали,
вроде руль доверили ему...
Но в такое он втянул нас ралли,
что теперь не сладко никому!
Мы ж его, как своего, любили,
аж штаны посеяли, любя...
Ты решай, кого сажать нам, Билли...
Можем, кстати, выбрать и тебя.
Вот возьмем, проголосуем скопом,
чтобы, знаешь, р-раз и навсегда!
И к электросамодроческопам
подходить не будем никогда!
Погляди, как журавлиный клин-то
улетает в дальние края...