в городе: «We get along very well and I really see
between those relationships and the ones... (we)... had
with frends in Illinois. The difference is ‘out there’
in the city not ‘in here’ with the people that live in
the city. It’s peculiar but I haven’t met anyone yet
who admits to living ‘out there’ - all say they live
‘in here’ with us humans. Were are the bastards from?»
(Franck 1980, p.52-53). Это высказывание примечательно
тем, что в нем содержится яркая артикуляция
амбивалентности. Но она относится к социальным
структурам города, хотя и сам опрашиваемый живет в Нью-
Йорке. Однако все фактически знакомые ему исключаются
из сферы воздействия этой социальной структуры, они
скорее «нормальные люди». Наконец, существуют
гипотетические bastards, из которых, правда, он никого
в действительности не знает.
Альтернативой такой позиции, которая гипотетически
предполагает чужих, но затрудняется привести реальные
опыты взаимодействия с ними, является универсализация
чужих. Универсализация означает, что почти все
взаимодействия в контексте современного города - это
взаимодействия с чужими. Эту позицию разделяет,
например, Лин Х. Лофланд (Lyn H. Lofland) в своей
работе «A World of Strangers» (1973). Сам тезис
бесспорен, но он лишает фигуру чужого качественной
определенности, смысла оперирующей в коммуникативных
связях категории, которая ставит перед важными
альтернативами. Поэтому я выберу несколько другой путь
рассуждений. Ниже будут рассмотрены некоторые механизмы
«расставания с чужим». Смысл предпринятого в том, чтобы
изучить механизмы, занимающие в современном обществе
место амбивалентности по отношению к чужому.
Предположительно наиболее фундаментальным явлением
предстает функциональная спецификация большинства
взаимодействий и связанная с этим функциональная
спецификация интенций. Это ведет к декомпозиции
«другого», из-за которой его чуждость больше не может
быть переживаема и релевантна действию, она в
значительной степени распадается на отдельные
функциональные сегменты, которые гораздо легче
преодолеть. Особенное внимание в литературе часто
уделяется временной стороне ситуации. В современном
обществе все больше непродолжительных взаимодействий,
партнеры по интеракции остаются поэтому чужими друг
другу, цельность личности во всех ее беспокоящих
аспектах отступает за сам акт взаимодействия. Как раз в
этом смысле мы имеем дело с развивающейся
дифференциацией личных и безличных связей. И именно
чужой - протагонист подобной дифференциации. Пока чужие
в обществе в меньшинстве, от всех «своих» их отличает