леса!
     Проход на лестницу преграждала голубая бархатная лента, но
двери гостиной  были  приглашающе  распахнуты,  и  Квиллерен  с
опаской   прошел   в   комнату,   полную   картин,   серебра  и
бело-голубого  фарфора.  На  высоком  лепном   потолке   висела
серебряная люстра.
     Пол  заскрипел, и журналист смущенно кашлянул, давая знать
о себе. Тут краем глаза он заметил в витрине  что-то  синее  --
огромного  фарфорового дракона -- и направился к нему, но вдруг
чуть было не  споткнулся  о  чью-то  ногу  в  вышитой  тапочке.
Квиллерен  резко  втянул  в  себя  воздух и попятился. В резном
восточном кресле находилась  женская  фигура  в  длинном  синем
кимоно  из  атласа.  Тонкая  рука держала мундштук с сигаретой.
Лицо было, похоже, сделано из фарфора -- бело-голубого  фарфора
-- и увенчано иссиня-черным париком.
     Квиллерен  перевел дух, радуясь, что не опрокинул манекен,
и заметил, что  от  кончика  сигареты  поднимается  дымок.  Эта
женщина была живой!
     --  Вы что-то ищите? -- холодно осведомилась она. На лице,
похожем на маску, двигались только губы. Большие темные  глаза,
щедро   подведенные   темной   тушью,  безо  всякого  выражения
остановились на журналисте.
     -- Нет.  Просто  смотрю,--  ответил  Квиллерен,  судорожно
сглотнув.
     --  В  задней  части  дома  еще  две  комнаты, а в подвале
картины  и  гравюры  восемнадцатого  века.--  Она  говорила   с
интонациями образованного человека.
     Журналист  изучающе  посмотрел  на  ее  лицо,  делая в уме
заметки  для  будущей  статьи:  широкие  скулы,  впалые   щеки,
безукоризненная  кожа,  иссиня-черные  волосы,  причесанные  на
восточный манер, запоминающиеся глаза и нефритовые  серьги.  Ей
около  тридцати,  решил Квиллерен,-- возраст, к которому он был
неравнодушен. Журналист расслабился.
     -- Я из "Бега дня",-- сообщил он самым  приятным  голосом,
на  какой  только  был способен,-- и я собираюсь написать серию
статей о Хламтауне.
     --  Я  предпочитаю  обходиться  без   рекламы,--   сказала
женщина, устремив на него ледяной взгляд.
     За все двадцать пять лет работы в газетах он только трижды
встречался  с  тем,  чтобы  кто-то  не  хотел видеть свое имя в
печати,  и  во   всех   трех   случаях   люди   скрывались   --
соответственно,  от  закона, шантажа и сварливой жены. Но здесь
было   нечто   иное:   владелец    коммерческого    предприятия
отказывается от рекламы! Бесплатной рекламы!
     -- Все остальные магазины, похоже, закрыты,-- произнес он.
     --  Они  должны  открываться  в  одиннадцать, но антиквары
редко пунктуальны.
     Квиллерен мимолетно огляделся и спросил:
     -- Сколько стоит синий дракон в окне?
     -- Он не продается.