глазами, сказала  барышня  и  обернулась  на  публику,  толпящуюся в проходе
вагона: - Шуму-то, шуму!.. И сивухой отовсюду прет!..
     - Все!  -  разжал губы Володя.  Он повернул  свою барышню  и  повел  из
вагона, крикнув через плечо:
     - Все, парни!
     Ребята с девушками двинулись из вагона, а Славикова подружка вдруг села
на скамейку:
     - Я не пойду-у-у...
     - Ты че?! Ты че?!  - коршуном  налетел на нее  Славик.- Позоришь,  да?!
Позоришь?..
     - И пу-у-у-у-у-усть...
     -  Обрюхатела!  Точно! - ерзнул  за столиком блатняшка.-  Жди,  Славик,
солдата! А может, солдатку!..
     -  Доченька! Доченька! -  потряс  за  плечо  совсем  ослабевшую девушку
Сергей Митрофанович.-  Пойди,  милая,  пойди, попрощайся ладом. А  то  потом
жалеть будешь, проревешь дорогие-то минутки.
     Славик благодарно глянул на Сергея Митрофановича и, как больную,  повел
девушку из вагона.
     "Во все  времена повторяется  одно и то  же, одно и то  же,- подпершись
руками,  горестно думал  Сергей Митрофанович.-  Разлуки да слезы, разлуки да
слезы... Цветущие свои годы в казарму..."
     - Может, трахнем, пока нету стиляг? - предложил блатняшка и потер руки,
изготавливаясь.
     - Выпьем, так все вместе,- отрезал Сергей Митрофанович.
     Поезд  тронулся.   Девчата  шли  следом   за   ним.  Прибежал   Славик,
взгромоздился на столик, просунул большую свою голову в узкий притвор окна.
     Поезд убыстрял ход, и,  как  в прошлые  времена, бежали за ним девушки,
женщины, матери,  махали отцы и деды с платформы,  а поезд  все набирал ход.
Спешила за  поездом  Еськина сеструха - с  разметавшимися  рыжими волосами и
что-то кричала, кричала на  ходу. Летела нарядной птичкой  девушка в розовой
кофточке,  а  Володина  барышня   немножко   прошла   рядом  с  вагонами   и
остановилась,  плавно,  будто  лебяжьим  крылом,  помахивая  рукою.  Она  не
забывала при  этом  откидывать  за  плечо волосы  натренированным  движением
головы.
     Дальше  всех гналась за поездом  девушка Славика.  Платформа кончилась.
Она  спрыгнула на междупутье. Узкая юбка мешала ей бежать, она  спотыкалась.
Задохнувшаяся,  с остановившимися,  зачерненными  краской  глазами, она  все
бежала, бежала и все пыталась поймать руку Славика.
     - Не бежи, упадешь! Не бежи, упадешь! - кричал он ей в окно.
     Поезд  дрогнул   на  выходных  стрелках,  изогнулся  дугой,  и  девушка
розовогрудой птичкой улетела за поворот.
     Славик мешком  повис  на  окне. Спина  его мальчишеская  обвисла,  руки
вывалились за окно и болтались, голову колотило о толстую раму.
     Ребята  сидели потерянные, смирные,  совсем не те, что были на вокзале.
Даже блатняшка притих и не ерзал  за столом, хотя перед ним стояла непочатая
бутылка.
     Жужжала электродуга над потолком. По вагону пошла проводница с веником,
начала подметать и ругаться. Густо плыл в открытые окна табачный дым.  Вот и
ребра  моста  пересчитали  вагонные  колеса.  Переехали реку. Начался дачный
пригород и незаметно  растворился  в  лесах и  перелесках.  Поезд  пошел без