всех ее разновидностях.
     Необходимо,  однако,  отметить,  что  ожидающий  или даже провоцирующий
атаку  боец может  получать уколы-удары  в  атаках противника. Но здесь  уже
вступают в силу  преимущественно атаки  второго намерения. Мы же  под словом
"атака" имеем в виду основные истинные атаки.
     Поводом  для  нападения  могут   быть  фактические  объективные  боевые
ситуации, возникающие неожиданно.
     Например,   предвидящий  и   ожидающий   атаку  противник   может   при
маневрировании  неосторожно  вторгнуться  в  критическую   близость,  и  его
сопернику  становится  выгодным  начать   атаку,  игнорируя  психологический
фактор.   Более  того,  хорошим  объектом   для   нападения  может  быть   и
провоцирующий атаку противник. Мысль атакующего при этом может  идти по двум
направлениям:  вижу, что  вызываешь,  а  я  все-таки  пойду на приглашение в
расчете  на  обгон  в  быстроте; другой ход  -все равно  атакую,  но  момент
неожиданности переношу с начала атаки на ее содержание.
     Пример первого решения: противник приближается, держа саблю в опущенной
руке, и провоцирует простую атаку ударом  по  голове;  при этом он  подходит
слишком близко и слишком опускает руку.
     Соперник, учитывал  нерасчетливость  и  неосторожность  провоцирующего,
наносит  в  атаке удар  по  голове,  используя  лишь  объективную выгодность
ситуации.
     Пример второго решения: противник провоцирует атаку двойным переводом с
тем, чтобы, разрушая ее, применить  перехват с  ответом  уколом.  Атакующий,
поняв замысел  соперника,  атакует  с  обманом  переводом, как  того  желает
противник, но затем неожиданно выполняет укол с переносом.
     Другой пример: противник  провоцирует атаку,  чтобы поразить атакующего
контратакой.   В  этом   случае   фехтовальщик   может   успешно   применять
действительные   атаки  со  страхующими   от   контратаки  заслонами  или  с
неожиданными по направлению действиями на оружие.
     Деление атак и всех фехтовальных действий на простые и сложные, которое
лежало  в  основе  классификации   действий  в  теории   классических   школ
фехтования, в настоящее время у нас утратило свое значение.
     Возникли моменты более актуальные для характеристик различных действий,
нежели критерий  количества  приемов  в одном  действии.  Этот  критерий  не
определяет широкую боевую оценку  действия  и должен  быть  сохранен  лишь в
технической классификации фехтовальных действий.
     В тактическом же плане сложные атаки  можно  рассматривать как атаки, в
которых  подготовка успешной попытки нанести  укол или удар входит  в единое
целое  с  финальным  действием  укола-удара.  И  тогда  становится  понятным
утверждение  опытных  тренеров  прошлого,  что  наиболее  полно  проявляется
тактическое  боевое мастерство фехтовальщика  в  успешном применении простых
атак.
     Простая   атака   может  быть   успешной   только  при  безукоризненной
тактической  и технической ее  своевременности, а  нахождение  или  создание
такого момента является наиболее полным проявлением тактического искусства.
     Успешно применяющий простые атаки фехтовальщик открывает себе пути  для
смелых  выходов  в сложные  атаки, так как  его  противник, ожидая нападение
посредством простых атак, перестает пользоваться контратаками.
     Всю нецелесообразность старого понимания простоты и  сложности действий
легко можно уяснить на примерах: заранее задуманное применение 4-го парада с