Антуан де Сент-Экзюпери.
Ночной полет
Перевод М.Ваксмахера
А. де Сент-Экзюперию Сочинение в двух томах, т.1
М., Согласие, 1994, сс. 112-172
Посвящается Дидье Дора
I
Холмы под крылом самолета уже врезали свои черные тени в золото
наступавшего вечера. Равнины начинали гореть ровным, неиссякаемым светом; в
этой стране они расточают свое золото с той же щедростью, с какой еще долгое
время после ухода зимы льют снежную белизну.
И пилот Фабьен, который с крайнего юга, из Патагонии, вел почтовый
самолет на Буэнос-Айрес, узнавал о приближении вечера по тем же приметам, по
каким узнают об этом воды в гавани: по спокойствию, по легким складкам, что
едва вырисовываются на тихих облаках. Фабьен словно выходил на бескрайний,
безмятежный рейд.
Порой в этой тишине ему начинало казаться, что он совершает
неторопливую прогулку, что он -- пастух. Пастухи Патагонии бредут не спеша
от стада к стаду; Фабьен шел от города к городу -- он пас эти маленькие
городишки. Он встречал их каждые два часа; города приходили на водопой к
берегам рек или щипали траву на равнинах.
Иногда, после сотен километров степей, более безлюдных, чем море, он
пролетал над уединенной фермой; казалось, она плывет ему навстречу по волнам
прерии и несет на себе груз человеческих жизней. И, покачивая крыльями,
Фабьен приветствовал этот корабль.
"Показался Сан-Хулиан; через десять минут пойдем на посадку."
Бортрадист передал это сообщение по всей линии.
На две с половиной тысячи километров, от Магелланова пролива до
Буэнос-Айреса, растянулись цепью посадочные площадки; все они похожи друг на
друга, но за этим аэродромом начиналась ночь; так в Африке, за последним
покорным селением, проходит граница неведомого.
Радист передал пилоту записку:
"Вокруг бушуют грозы, у меня в наушниках сплошные разряды. Может,
заночуем в Сан-Хулиане?"
Фабьен улыбнулся; небо спокойно, как вода в аквариуме, и все аэропорты
впереди по пути следования сообщают: "Небо чистое, полное безветрие". Он
ответил:
-- Полетим дальше.
А радист думал о том, что где-то, как черви внутри плода, притаились
грозы; ночь казалась прекрасной, но кое-где начинала подгнивать, и ему было
противно погружаться в этот мрак, скрывающий в себе гниль и разложение.
Сбавляя над Сан-Хулианом газ, Фабьен ощутил усталость. Все, что делает