- Я совсем засиделся в шкафу... Вы, Федор Федорович, в курсе... И когда
услышал звон посуды в час ночи, решил прогуляться, посмотреть, в чем дело. С
верхней площадки парадной лестницы в лунном свете мне было видно,  как Глаша
тащит по полу какой-то сверток.  Вскоре она вернулась  со свечой и  обыскала
ступеньки  и  пол фойе.  Она  подобрала  обломок  свечи и  домашнюю  туфлю с
помпоном и скрылась в коридоре. Но мне и в голову тогда не могло прийти, что
свертком было тело Эммы Францевны.  Глаша, под каким предлогом  Вы заставили
барыню спуститься вниз?
 Не дожидаясь конца фразы Галицкого, Глаша сорвалась  с места,  и хромым
вихрем понеслась к  входной  двери, распахнула створки и скрылась в темноте.
Никто  не  шелохнулся,  все  застыли  в каком-то  столбняке.  Один  Гоша  не
растерялся,  он  бросился  вслед за  домоправительницей. Он  радостно лаял и
путался у нее под ногами, думая, что с ним играют в догонялки.
 На  крыльце раздался короткий  вскрик, Гоша замолчал.  Мы  очнулись  от
столбняка и выбежали  к колоннам портика.  Внизу, у ступеней лежала навзничь
Глаша,  ее  пальцы  судорожно  царапали  землю. Аркадий  Борисович  проворно
спустился к ней и заглянул ей в лицо, приподняв голову.
 - Ну вот, -  тяжело  вздохнул  он. -  Еще один  кандидат  в богадельню.
Машину скорой помощи в такое время суток вызывать - дело безнадежное в наших
краях. Кто поможет отвезти Глашу ко мне в больницу?
 Вызвался Влад. Они  с  доктором аккуратно загрузили домоправительницу и
уехали. Ариадна и отец Митрофаний побрели в деревню в домик при церкви. Дядя
Осип  ушел  к  себе, в надежде хоть чуть-чуть  поспать.  Галицкий  предложил
отвезти нас с Федором в столицу.
 Я  решила захватить  с  собой шкатулку для рукоделия,  которая стояла в
будуаре  Эммы  Францевны на  изящном  столике.  Сундучок  имел  внушительные
размеры, стенки и крышку его украшала затейливая инкрустация из разных пород
дерева  и  перламутра. Шкатулка  была заперта,  маленький  ключик  болтался,
привязанный  шнурком,  на ручке. Федор поднял  сундучок, удивился и  сказал,
что, судя  по  весу, рукоделием мне придется заниматься всю  жизнь, а, может
быть, и дольше.
 К моему  дому мы подкатили  уже на рассвете. Лев Бенедиктович помог нам
занести  вещи  в  квартиру.  Федор с чувством пожал ему  на прощание  руку и
сказал, что с большим удовольствием возьмет его к себе в отдел на работу.
 В квартире все было в  порядке, никаких  признаков  потопа  или  других
стихийных бедствий, которые обрушиваются на жилплощадь  в отсутствие хозяев,
не наблюдалось. Мы попили чаю, и острый приступ любопытства победил меня.
 В торжественном молчании, я  отвязала ключик, повернула  его в замке  и
откинула крышку  шкатулки. Чего  в  ней  только  не  было: кольца, ожерелья,
серьги, броши,  камеи  и многое другое, применение  которому трудно найти  в
повседневной жизни. Была там и ривера из черных бриллиантов, а на  самом дне
лежали  мой  паспорт  с пустым квадратом  вместо фотографии  и  компьютерная
дискета.
 -  Я,  кажется,  догадываюсь,  что  может  быть  на  этой   дискете,  -
присвистнул Федор.
 - И что же ты думаешь по этому поводу?
 - Не было ни гроша, да вдруг - алтын.

 Один  знакомый пудель по кличке Алтын утверждает, что варварский обычай
приносить в  дом срубленные  елки,  наряжать их  игрушками и  водить  вокруг