- Я совсем засиделся в шкафу... Вы, Федор Федорович, в курсе... И когда
услышал звон посуды в час ночи, решил прогуляться, посмотреть, в чем дело. С
верхней площадки парадной лестницы в лунном свете мне было видно, как Глаша
тащит по полу какой-то сверток. Вскоре она вернулась со свечой и обыскала
ступеньки и пол фойе. Она подобрала обломок свечи и домашнюю туфлю с
помпоном и скрылась в коридоре. Но мне и в голову тогда не могло прийти, что
свертком было тело Эммы Францевны. Глаша, под каким предлогом Вы заставили
барыню спуститься вниз?
Не дожидаясь конца фразы Галицкого, Глаша сорвалась с места, и хромым
вихрем понеслась к входной двери, распахнула створки и скрылась в темноте.
Никто не шелохнулся, все застыли в каком-то столбняке. Один Гоша не
растерялся, он бросился вслед за домоправительницей. Он радостно лаял и
путался у нее под ногами, думая, что с ним играют в догонялки.
На крыльце раздался короткий вскрик, Гоша замолчал. Мы очнулись от
столбняка и выбежали к колоннам портика. Внизу, у ступеней лежала навзничь
Глаша, ее пальцы судорожно царапали землю. Аркадий Борисович проворно
спустился к ней и заглянул ей в лицо, приподняв голову.
- Ну вот, - тяжело вздохнул он. - Еще один кандидат в богадельню.
Машину скорой помощи в такое время суток вызывать - дело безнадежное в наших
краях. Кто поможет отвезти Глашу ко мне в больницу?
Вызвался Влад. Они с доктором аккуратно загрузили домоправительницу и
уехали. Ариадна и отец Митрофаний побрели в деревню в домик при церкви. Дядя
Осип ушел к себе, в надежде хоть чуть-чуть поспать. Галицкий предложил
отвезти нас с Федором в столицу.
Я решила захватить с собой шкатулку для рукоделия, которая стояла в
будуаре Эммы Францевны на изящном столике. Сундучок имел внушительные
размеры, стенки и крышку его украшала затейливая инкрустация из разных пород
дерева и перламутра. Шкатулка была заперта, маленький ключик болтался,
привязанный шнурком, на ручке. Федор поднял сундучок, удивился и сказал,
что, судя по весу, рукоделием мне придется заниматься всю жизнь, а, может
быть, и дольше.
К моему дому мы подкатили уже на рассвете. Лев Бенедиктович помог нам
занести вещи в квартиру. Федор с чувством пожал ему на прощание руку и
сказал, что с большим удовольствием возьмет его к себе в отдел на работу.
В квартире все было в порядке, никаких признаков потопа или других
стихийных бедствий, которые обрушиваются на жилплощадь в отсутствие хозяев,
не наблюдалось. Мы попили чаю, и острый приступ любопытства победил меня.
В торжественном молчании, я отвязала ключик, повернула его в замке и
откинула крышку шкатулки. Чего в ней только не было: кольца, ожерелья,
серьги, броши, камеи и многое другое, применение которому трудно найти в
повседневной жизни. Была там и ривера из черных бриллиантов, а на самом дне
лежали мой паспорт с пустым квадратом вместо фотографии и компьютерная
дискета.
- Я, кажется, догадываюсь, что может быть на этой дискете, -
присвистнул Федор.
- И что же ты думаешь по этому поводу?
- Не было ни гроша, да вдруг - алтын.
Один знакомый пудель по кличке Алтын утверждает, что варварский обычай
приносить в дом срубленные елки, наряжать их игрушками и водить вокруг