- Я Вам не верю!
 - Напрасно.  Тело уже увезли  на вскрытие. Если это убийство, Вы первый
на подозрении. Сядьте.
 Галицкий послушно опустился в рекамье.
 - Все равно, на  Ваши  вопросы я отвечать  не собираюсь. Я  нахожусь на
работе. Я частный сыщик. Вот моя лицензия.
 Лев Бенедиктович  протянул  Федору  документ. Тот  дотошно  изучил  все
надписи, сличил фотографию с оригиналом и сказал:
 - В дате срока действия документа  подретуширована последняя цифра. Что
будем делать?
 - А сам ты кто такой? - завопил истошным голосом бывший сыщик. - Уж, не
из милицейских ли? Лицо мне твое, вроде, знакомо.
 - Нет, я из гостей Эммы Францевны, а называть меня можешь просто: Федор
Федорович, - по-барски взмахнул он  рукой и скучным голосом  спросил: - Где,
когда и при каких  обстоятельствах Вы, гражданин Галицкий, убили  и спрятали
труп Климовой Елизаветы Петровны?
 Лев  Бенедиктович  сжался в рекамье и  затравленно посмотрел на меня. Я
мило улыбнулась ему в ответ.
 -  Я не  убивал! Она  сама  таблеток  наглоталась,  и  письмо  оставила
прощальное. У Эммы  Францевны оно  в сейфе лежит. А  закопать  в лесу барыня
велела.  Я  тут ни  при чем!  А  за захоронение  в  неположенном  месте  нет
уголовной ответственности!
 - Как Вы объясните причину самоубийства гражданки Климовой?
 -  Письмо она  получила  от жениха.  Он ей отворот-поворот,  вот  она и
наложила на себя руки.
 - Лжете! - по-прокурорски загремел Федор. - Что было в письме?
 -   Не   знаю!   -   закрестился    Лев   Бенедиктович   совсем,    как
домоправительница.  - Я письмо через  Глашу передал нераспечатанным. Это она
мне потом сказала, что Бурцев от Лизы отказался.
 - Когда Вы познакомились с Бурцевым?
 - Прошлой весной  в  Бадене. Я сопровождал  Эмму  Францевну  в качестве
телохранителя.
 - Где закопали труп Климовой?
 - В орешнике, напротив большого камня, у речки.
 - Так, вернемся к нашим баранам. Как долго Вы сидели в шкафу?
 -  Уже  сутки.  Эмма Францевна  позвонила вчера утром и просила  срочно
приехать.  Я приехал.  Она посадила меня  в этот  шкаф  и  велела  сторожить
компьютер, чтобы никто к нему не подходил.
 - Расскажите, что Вы видели ночью.
 -  В двадцать  два  пятьдесят  Эмма  Францевна  вошла в будуар.  Что-то
писала,   сидя  у  бюро.  В  двадцать  три  пятнадцать  вышла.  Почти  сразу
послышались голоса в малой гостиной, но кто там разговаривал, я не разобрал.
Звукоизоляция в доме  хорошая.  Вот  как  раньше  строили!.. В двадцать  три
тридцать барыня вернулась в будуар и почти час работала на компьютере. Потом
ушла к себе, и больше я ничего не слышал, если не считать слабый звон посуды
внизу около часа ночи. Утром пришла Глаша и долго прибиралась. Где-то  в это
время меня и сморило. Господи, уже вторые сутки без сна... А что случилось с
Эммой Францевной?
 - При необходимости Вам сообщат.
 Галицкий деликатно зевал в кулак, Федор ходил из угла в угол, огибая по