Откуда Влад знает про золото, и почему просил узнать  пароль, я еще не знаю.
Вот. Все.
 Федор жевал травинку и сосредоточенно смотрел вдаль.
 - Слушай меня внимательно: я не могу ходить за тобой по пятам и спасать
от несчастных случаев.  Обещай, что не полезешь больше ни в какие передряги,
а?
 - Что ты, Федор, я такая трусиха. Я никуда не лезу. Оно само, - подняла
я  на него  честные глаза.  - Просто так получается... Знал  бы,  где  упал,
соломку подстелил.

 Пахло  старой  соломой,  сырой землей, плесенью  и  тем особым запахом,
которым пропитана тайна.
 Рано  или  поздно  все  тайное  становится  явным.  Открываются запоры,
спадает пелена тумана, солнечный луч проникает туда, где раньше царила тьма.
Ключ поворачивается  в замочной скважине,  скрипят заржавевшие петли  двери,
прогнившие  ступени  лестницы  трещат  под  тяжелыми  шагами,  свет  озаряет
скользкие стены, черные пауки разбегаются в щели, тайна отступает и прячется
в кротовой норе.
 Но  что  это?!   Волшебная  пещера  Али-Бабы   или  мираж,  колдовство,
зазеркалье? Кто знает?..



Глава 12


 Федор сверлил меня взглядом.
 - Дай слово, что завтра же, нет, сегодня, ты соберешь свой  багаж, и мы
уедем. Эмма Францевна замечательно проживет и без компаньонки.
 - Конечно. О чем речь?! Мне тут уже самой надоело. Хочется в столицу, к
уличной суете, транспортным пробкам  и прочим радостям цивилизации. Подальше
от местных проблем. А то ни одного спокойного дня: то  скелеты  в шкафах, то
раненые филологи на  плече  виснут, то угроза  жизни  по  голове...  Золотые
самородки пригоршнями...
 Мы двинулись  в  сторону  дома,  но почему-то  пошли не  по  кратчайшей
дороге,  а свернули  под  раскидистые ветлы, которые росли  вдоль  Бездонки.
Только мы укрылись от палящего солнца в тени деревьев,  как  мимо по  дороге
промчалась бричка  со стороны  Трофимовки. Отец  Митрофаний погонял  лошадку
вожжами, ряса на его спине вздулась пузырем, как у велогонщика.
 - Куда это он? - удивилась я.
 - Ох, не знаю... - протянул Федор.
 Он стоял рядом,  заложив одну руку  за спину, а другую приложив  ко лбу
козырьком,  и провожал взглядом удаляющуюся  в  облаке  пыли фигуру батюшки.
Федор  уже почти не пользовался тростью, но не расставался с  ней, носил как
дубинку. Я залюбовалась им. Капитан на мостике...  Нет,  атаман  благородных
разбойников...
 - А ведь Гоша знает, где лежит золото... - бросила я пробный шар.
 - Нет! Ни в коем случае! - нахмурился Федор.
 - Ну, хоть одним глазком?..
 -   Ты   же  только   что   обещала!  -  простонал  он  уже   не  таким