Она  раскрыла ее. Г-н де Гертелер сидел на земле около своей маленькой лампы
в  какой  то  квадратной дыре, мощеной плитами и крытой сводом; он смотрел и
был  недвижим  с  широко  раскрытыми  глазами.  Он глядел на нее и не видел.
Тошный  смрад  шел  из  подземелья;  на камне, вне пределов тени, лежала уже
позеленевшая высохшая рука. Госпожа де Гертелер не вскрикнула.
     Разбудить  ли  ей  этого  несчастного  лунатика,  которого яростный сон
привел  в  трагический  подвал? Наложить ли ей на его гордость еще наказание
этой  неожиданности?  Нет! Месть за позор была справедлива. Зачем показывать
ему его унижение. Она почувствовала жалость к его блуждающим глазам, которые
глядели на нее, ее не различая, к его лицу, со следами пыток, к его волосам,
побелевшим от молчаливых страданий, и поняла, что для того, чтобы спасти эту
боль,  от  него  надо  скрыть  тайну  его ночного падения и дать ему с миром
утолить  свою страстную жажду в вечном молчании могилы, так чтобы он никогда
не узнал, чья невидимая рука замуравила его лицом к лицу с его кощунством.
     Г-н  де  Гертелер  все смотрел на нее. Очень спокойно опустилась она на
колени,  поцеловала  зеленоватую  ладонь,  которая  раскрывала на камне свои
высохшие  пальцы,  и, притворив дверь снаружи, ощупью вышла и нажала пружину
стены,  которая  закрывала  проход.  Она  поднялась  по спирали лестницы, по
подземным  ступеням,  по лестницам этажей и на ржавый гвоздь в своей комнате
повесила  трагический  ключ,  который покачался одно мгновение и остановился
неподвижно, отмечая час вечный.
     Голуби  пролетали  и  вновь возвращались порхая под аркадами маленького
двора.  В  одно и то же время пробили часы на колокольнях города. Несчастная
женщина,  рыдая,  протянула  маркизу д'Амеркеру большой ключ и уронила к его
ногам.  Он  поднял  его.  Ключ был тяжел. Ржавчина его казалась красноватой.
Г-жа  де  Гертелер,  коленопреклоненная,  умоляла жестами, в беспамятстве, с
судорожно  сжатыми  руками,  видя, что он удаляется от нее. Маркиз д'Амеркер
спустился  к  другому  дворику,  находившемуся  ниже и благоухавшему в самой
середине  монастыря.  Цветы  там  растекались  между  буксов равной высоты в
партерах.  Большие розы гирляндами обвивали колодез с каменной окраиной. Они
царапали  шипами платье монаха, нагнувшегося над ним; вода брызнула. Высокий
золотой  подсолнечник  склонял свой потир с медом. Голубка тихо ворковала, и
маркиз  д'Амеркер, возвратясь к кающейся, все еще лежавшей ниц, прошептал ей
на  ухо  слова  отпущения,  которые если и не разрешали ничего на небе, зато
хотя на земле давали горестной душе мир.


        "8. ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ДОМ "


     Дом, который я построил для мадам де Серанс, был обширен и великолепен.
Благороднейшие  каменоломни  доставили для него камень и мрамор; дерево было
привезено  из  самых  прекрасных лесов. Архитектор, лысый старик, действовал
согласно  старинным  правилам.  Со  знанием  зодчего  он  соединял искусство
планировать  сады. Он умел. расположить в них бассейны, и бьющие фонтаны. Он
умел  разбить  боскеты,  запутать  лабиринты,  завершить  конек крыши самыми
прихотливыми флюгерами.
     После  выбора  местоположения  и композиции перспектив, он простер свое
искусство  и  на внутренние детали. За внешностью фасадов он распределил все
скрытое  в  комнатах:  люстры,  свисающие  с  потолков, как сталактиты диких