Я  пришел на развилье двух дорог. Здесь струя воды стекала в источенный
временем  водоем.  Я вспомнил этот родник. Г-н д'Амеркер хвалил свежесть его
воды. Улица направо должна была вести к ограде Черных Отцов. Я направился по
ней.  Излучины  ее  вели  в  самое  сердце  города.  Несколько  бедных лавок
раскрывали  свои  лотки. Четки висели рядом с плетеными кнутами. Вдруг улица
расширилась. Ее преграждал высокий фасад старого особняка. Я уже видел такие
же - в разных местах, но этот бросался в глаза своей необычайностью.
     Он  подымался  на  цоколе очень старой кладки. Окна - высоко над землей
под  решетками. Должно быть, воспользовались фундаментами какого то древнего
жилища,  и  над  ним  теперешнее здание, надстроенное, вздымало свою строгую
архитектору.  За углом отеля улица круто поворачивала и спускалась кривыми и
крутыми  лестницами.  Спуск  огибал  Заднюю  часть  здания и обнажал устои -
бывшие  стены  старого  укрепленного  замка,  гладкий каменный круп которого
покоился на материке скалы.
     Я узнал отель Гертелер.
     Улица  кончилась,  показались деревья; большая аллея тополей продолжала
ее.  Старые  каменные  гробницы,  пустые. стояли рядами в высокой траве, где
шаги  протоптали узкую тропинку. Направо тянулась стена, и в ней была низкая
дверь.  Я  вздрогнул,  увидав  ее.  Она вела в лечебный сад Отцов, монастырь
которых  выглядывал  из глубины аллеи своим порталом. Прежде, чем продолжать
путь,  я  приблизился  к  маленькой двери в стене. Она была массивна и обита
гвоздями.  3амочная  скважина  имела  форму  сердца.  Подойдя  к  воротам, я
позвонил;  привратник  ввел  меня  в  монастырь.  Громадные  коридоры вели в
обширные залы. Мы поднялись по лестницам; брат-сторож приподымал рясу. Мы не
встретили  никого.  Часовня,  в которую я не вошел, гудела монотонным пением
псалмов.  Мне  показали  несколько  дворов  с  аркадами.  Один  из  них  был
очарователен - квадратный, полный цветов, населенный голубями; они сидели по
карнизам, как живой тяжелый фриз.
     Оттуда  была  видна  колокольня церкви. Часы на ней как раз били время.
Большой желтый подсолнечник глядел в темную воду колодца и отражал в глубине
его свой лик золотого потира.
     Ничто  не  изменилось  с  того дня, как маркиз д'Амеркер посетил старый
город.  Неизменность внешнего вида подтверждала, что и обычаи сохранились те
же.  Щелканье бичей сливалось еще с дребезжанием серебряных колокольчиков, и
монастырские  колокола  перекликались  своими звонами, как в то время, когда
маркиз д'Амеркер с посохом в руке, с босыми ногами в сандалиях, в монашеской
рясе постучался в двери монастыря. Он спросил приора, которым был в то время
Дом-Рикар.  Мне  показали его увенчанную митрой могилу посреди окружавших ее
безыменных  усыпальниц. Он сохранял могущественные связи в миру, от которого
удалился,  протягивая  туда  руку за милостыней и предоставляя ее взамен, по
мере  надобности, для деликатных посредничеств, за которыми обращались к его
благоразумию  и мудрости. Маркиз д'Амеркер объяснил ему свой костюм, причины
своего прибытия и подробности возложенного на него поручения.
     После  двадцати  лет  службы  на  высших  военных  постах, один местный
дворянин,  г-н  де Гертелер, вернулся сюда, чтобы поселиться совсем. Немного
спустя,  он  женился  на  мадемуазель  де Каллисти. Она была бедная девушка,
хорошего  рода,  очень  красивая,  Супруги  жили в отеле Гертелер. Городская
знать  бывала  у  них,  и  самым  частым  посетителем  был г-н д'Эглиоль. Он
приходился  родственником  г.-ну  Гертелеру.  который  был  в  молодости его
начальником  и  очень  его  любил.  Образ  жизни в отеле Гертелер был весьма