- Ты что, голубчик, с моим шофером договариваешься? Платить-то мне.
   Москвич развел руками, плюхнулся на свое шоферское место и с  тем  же
недоумением на лице рванул с места.
   Ваське по приезде домой очень хотелось  поделиться  с  земляками,  но
парень сдержался и не прогадал - через две недели  Клыков  прибавил  ему
зарплату.

5

   Надежда Николаевна Клыкова годилась директору в дочки  не  только  по
совпадению своего отчества с именем мужа, но и по возрасту.
   Накрывая стол в гостиной, Надя немного  волновалась.  Супруг  сегодня
обедал дома. Он принимал художника  Темлюкова.  Женщине  очень  хотелось
поближе поглядеть на столичную знаменитость.  О  живописце  она  кое-что
слышала от мужа и мельком видела его, когда весной художник приезжал  на
один день оглядывать стройку и оговаривать условия клыковского заказа.
   Николай Лукьянович перед Надей имел преимущество почти в сорок лет. В
день свадьбы ей  исполнилось  двадцать  пять,  а  жениху  перевалило  за
шестьдесят.
   Многие считали, что в браке девушка искала богатой жизни. Это, может,
и было отчасти верно. Только часть эту Надя сознанием не понимала.
   Николай Лукьянович, кавалер  старой  школы,  умел  ухаживать.  Раньше
Клыков жил холостяком и никогда не  заводил  романов  вблизи  жилья  или
работы. Он держал приятельниц  в  столицах  и,  когда  позволяло  время,
вырывался к ним, совмещая лирические встречи с командировочными заботами
сельского хозяина.
   Став богатым,  председатель  нанял  бывшего  министерского  снабженца
Ширикова своим представителем по Москве и Ленинграду. Шустрый  и  умелый
Шириков, уволенный из министерства за  бесконечные  махинации,  исполнял
для Клыкова самые разнообразные обязанности: от культурной  программы  в
Большой и Мариинку, номеров в "Пекине" и "Савое" до чисто снабженческих.
В хозяйство отгружали тракторы и бульдозеры, грузовики и запчасти.
   Клыков несколько раз возил Надю в Москву и Ленинград. И всегда  селил
девушку в отдельный номер.
   К ее приезду Шириков украшал номер цветами. Директор не позволял себе
ничего, кроме отеческого поцелуя на ночь. Они обедали в  лучших  дорогих
ресторанах, посещали балет и оперу. Два раза ходили в театр на  Таганке.
Без очереди проникли на первую манежную корриду Ильи  Глазунова.  И  нет
ничего удивительного в том, что в душе недавней  студентки  Воронежского
пединститута нашлось место для такого удивительного и моложавого деда.
   На первом курсе Надя влюбилась.  Его  звали  Славой.  Папаша  Славика
занимал  крупный  партийный  пост.   В   девятнадцать   студент   владел
однокомнатной квартирой в центре Воронежа, и  его  нередко  к  институту
подвозили на черной "Волге". Славик позволял Наде себя любить. Отдельная
квартира резко сократила платонический период. Но с  третьего  курса  он
переехал в Москву, сменил воронежскую студентку на дочку инструктора ЦК,
а пединститут на МГИМО. На пятом курсе,  разочарованная  в  любви,  Надя
восприняла предложение  ехать  на  работу  в  Вознесенское  как  уход  в
монастырь и согласилась. Николай Лукьянович вернул ей уверенность  в  ее
женских чарах. Он был нежен, терпелив и широк. Надя жила  с  убеждением,