нервно потеребил портфель и сделал несколько неуверенных шагов к столу.
Зинаида Сергеевна заметила, что возле верхнего кармана у него расплылось
чернильное пятно. "Летел самолетом, ручка протекла", - пронеслось в
голове. Она указала Постояльцеву на стул. Сама достала из стола лист
бумаги и сделала вид, что читает. Внутри все жгло. Утром она изучила в
медицинской энциклопедии главу о сифилисе. Она мать. Сидит здесь, ничего
не предпринимает, а в это время в прекрасном молодом теле ее сына
плодится это хвостатое чудовище - бледная спирохета.
Что нового в воронежских краях, товарищ Постояльцев?
- Что сказать, Зинаида Сергеевна. В основном все идет по плану.
Крупные предприятия области на наш сектор выделили на два миллиона
рублей больше, чем в прошлом году. С московского художественного
комбината на Воронцовом поле отправлено семьдесят бюстов Ленина в одну
натуру, пятнадцать в полторы и две максимальных. Лучше пошел Феликс
Эдмундович...
"Какой позор! Пусть бы он заболел любой страшной болезнью, о которой
не стыдно говорить. Она бы побежала к министру. На ее мальчика сейчас
закрутилась бы вся медицинская машина страны..."
- Да, хорошо, что есть прогресс с Феликсом Эдмундовичем. Но вы ничего
не сказали о заказах для живописного комбината. Надо подкормить
живописцев. Скульпторы и так пока с голоду не умирают.
- Тут тоже дела идут неплохо. Есть крупный заказ для фойе городского
театра. Обком партии считает, что была бы уместна картина "Ленин в
Разливе".
Можно подумать о триптихе. Например, "Ленин, Крупская. Ленин в кабине
машиниста".
- Хорошо, я посоветуюсь с товарищами о кандидатуре художника. Это
масштаб лауреата.
"Черт, может, плюнуть. Упасть в ноги. Нет. Потом как приходить на
работу?! И огласки не избежать.
У мальчика пятно в личное дело на всю жизнь..."
- Зинаида Сергеевна, должен вам заметить, что руководители сельского
сектора стали проявлять самостоятельность. Например, в совхозе
"Вознесенский" пишет фреску для Дворца культуры живописец Темлюков. Мне
кажется, он в последнее время не входит в число растущих, перспективных
мастеров.
Ей со своим горем придется бороться одной, как самой обыкновенной
московской матери. Все, чем она владела, все права и привилегии
начальника идеологического фронта становятся фикцией. Что там несет
Постояльцев? Какое-то слово кольнуло Зинаиду Сергеевну. Проскочило в
докладе Постояльцева, то ли имя, то ли фамилия. Зинаида Сергеевна
насторожилась. Взволнованная мать уступила место суровому чиновнику.
Зинаида Сергеевна сделала казенную стойку и официальным голосом сказала:
- Товарищ Постояльцев, повторите последний тезис. Я бы с этой
информацией желала ознакомиться подробнее.
- Да, Зинаида Сергеевна. Мне тоже почудилось, что в данном случае мы
имеем дело с вредной тенденцией.
- Я вас внимательно слушаю. Что? Где? Почему?
Постояльцев оживился. Сперва заметив рассеянное, невнимательное
отношение к своему докладу, он отнес его к дурному ветру в коридорах