голой нарисовать, пускай. Немного поломаюсь и соглашусь.  А  в  койку  -
нет. Поглядим на столичного кобеля. Так ли уж он хитер. Пока еще ни один
мужик от меня не ушел". Шурка успокоилась и принялась будить Тоньку.
   Куманец уселась в кровати и, бестолковая со сна, испуганно спросила:
   - Ничего не бачу! Что, проспала?
   - Нечего тебе  бачить.  Не  проспала.  Вставай.  Пойдешь  в  контору,
спросишь, где работать.
   - А в клубе больше работы нема?
   - Ты мне пока в клубе не нужна. Я одна к художнику приставлена. Когда
он свою картину закончит,  тогда  и  придете.  А  пока  будешь  за  меня
бригадиром.
   Куда направят, там и работайте.
   Наконец Тонька протерла глаза:
   - Дывлюсь я на тебе, Шура. Идешь робить в таких гарных джинсах?
   - Не твое дело, подружка. Мои джинсы, куда хочу, туда и  надеваю.  Ну
пока. Спасибо за хлеб, за соль.
   А горилка была и вправду "гарная".
   Шура  вышла  из  федотовского  коттеджа,  осторожно  обошла   злобную
дворовую суку с примесью волчьей крови по  кличке  Тарзан  (почему  суку
назвали Тарзаном, знал только хозяин дома) и смело пошла в клуб.
   Шура шла на работу совсем не так, как раньше.
   Такой походкой она ходила на танцы. Так ходить  Шура  училась  долго.
Она  внимательно  вглядывалась  в  телевизор,  когда  показывали   моды.
Девушки-манекенщицы ходили особенно. Они не столько показывали  костюмы,
пальто и платья, сколько демонстрировали свои прелести. Это Шурка  сразу
поняла.
   Сперва  у  нее  получалось  смешно:  слишком  вихляла   бедрами.   Но
постепенно научилась. Деревенские широко шагают, почти  по-мужицки,  или
плетутся, когда гуляют, как старые бабки, мелко перебирая ступнями.
   Проходя мимо коттеджа агронома, Шура заметила  незнакомого  мужика  в
рубахе навыпуск и тряпочной кепочке. Мужик стоял  спиной  к  улице  и  с
кем-то  разговаривал.  С  кем  разговаривал   мужик,   было   непонятно,
поскольку, кроме драного пегого кота,  что  сидел  на  заборном  столбе,
никого вокруг не было. "Еще один алкаш в совхозе  завелся",  -  подумала
Шура и гордо прошла мимо. Что-то знакомое было  в  облике  алкаша.  Шура
обернулась  и  внимательно  посмотрела  еще  раз.  Господи!  Да  это  ее
художник!
   Это действительно был Константин Иванович"
   Темлюков, шагая к клубу, заметил кота, который с большим любопытством
взирал на приезжего желтыми наглыми глазами.

10

   Зинаида Сергеевна сидела за письменным столом своего кабинета  уже  с
полчаса, уставившись в окно выпуклыми линзами  очков.  Начальник  отдела
монументальной  пропаганды  вовсе  не  думала,   как   поднять   Уровень
социалистического реализма на новую идейную высоту. Она вообще не думала
о  работе.  У  Зинаиды  Сергеевны  в  жизни  произошло   несчастье.   Ее
восемнадцатилетний сын Сережа, ее милый, родной  сынок,  ее  гордость  и
надежда, ее мальчик тяжело болен.