Но с тех пор, как великий князь Ярослав - что за воин, даром что
калека! - усмирил язычников, дела пошли на лад. Он нанес им у самых ворот
Киева такое сокрушительное поражение, что вороны обожрались падали и не
могли взлететь. И с тех пор ни один печенег не показывался в его
владениях. Олег был в княжьей дружине в тот памятный день, тринадцать лет
назад, и тогда-то он и понял, что такое настоящая война. Был он в ту пору
семнадцатилетним юнцом с первым пухом на щеках. Потом воевал с литовцами,
а позднее участвовал в том самом злополучном морском походе на столицу
Византии. Но по ремеслу он купец и войны считает делом разорительным
(драки в византийских тавернах не в счет, от них только кровь играет, если
успеешь убраться до прихода императорских стражников). Он доволен, что
греки проявили благоразумие и, отразив нападение русских, возобновили
торговлю с ними.
- Да, - сказал он, обращаясь к кружке кваса в руке. - Мир и братская
любовь благоприятствуют торговле. Как и учил Господь, когда ходил по этой
земле.
Олег стоял на холме над рекой. Негоже судовладельцу тянуть бечеву или
таскать тюки. У него теперь три корабля - не так уж плохо для мальчишки в
лаптях, проверявшего некогда звероловные ямы в северных лесах. Кормщики
присмотрят за работой. Но и караул необходимо выставить. Не то чтобы он
ожидал разбойного нападения - просто меха, шкуры, янтарь, сало и воск на
юге стоят недешево и могут соблазнить каких-нибудь проходимцев.
- За твое здоровье, Екатерина Борисовна, - сказал Олег, поднимая
кружку. Кружка была походная, деревянная, хоть и отделанная серебром,
чтобы показать белому свету, что владелец ее - не последний человек у себя
в Новгороде.
Прихлебывая кислый квас, он, впрочем, думал вовсе не о супруге или
многочисленных рабынях и служанках, а о некоей игривой шалунье, с которой
встречался в прошлом году. Удастся ли договориться с Зоей на этот раз?
Если удастся, то будет лишний повод (помимо заключения новых сделок с
заморскими купцами) зазимовать в Константинополе. Хотя за несколько
месяцев Зоя влетит в копеечку.
Жужжали пчелы в клевере, под солнечным небосводом ярко синели
васильки. Где-то внизу люди Олега суетились вокруг ладей, чьи носы были
украшены изображениями головы лебедя либо дракона. Всем хотелось поскорее
добраться до Черного моря, а там сесть за весла, поднять парус - пусть
ветер несет, быстрину можно не искать, а о возможном крушении пусть
печалится хозяин. Команды и божба разносились далеко вокруг и сливались с
гулом батюшки Днепра. На холмах царили покой и жара; пот стекал ручейками
по спинам и впитывался в стеганые одежды под кольчугами. Высоко-высоко над
головой поет жаворонок, его веселая песня плывет к земле, а навстречу ей
поднимается мирное гудение пчел.
Олег улыбался всему, что сулил ему завтрашний день.
И вихрь подхватил его.
На этой равнине, куда с боями прикочевали предки Ульдина, зима не так
сурова. Снега здесь выпадает немного и нет необходимости смазывать лицо
жиром от холода. Но беспечный и здесь может потерять скот из-за бескормицы
и непогоды, особенно когда приближается время отела.
С Ульдином было только шестеро, считая двух безоружных рабов.
Восточные готы бежали в пределы Римской империи, где их вряд ли ждет