нужна там, на Поларисе. Но я подумала, что  мне  надо  сказать  что-то  на
прощание тем дням,  когда  мы  сражались  за  все  собственными  руками  и
скитались среди звезд, когда мы были лишь небольшой кучкой преданных  друг
другу товарищей, мечтавших о том, что нам было не по силам. Да,  это  было
тяжело и горько, но мне кажется, что у  нас  теперь  больше  не  останется
времени для веселья. Когда делаешь что-то для миллионов звезд, у тебя  нет
больше возможности  увидеть,  как  от  сделанного  тобой  добра  осветится
изнутри морщинистое лицо крестьянина, или услышать от него, что ты сделала
не так. Весь мир превратится для нас в незнакомцев...
     На мгновение под далекими холодными звездами наступила тишина,  потом
она сказала:
     - Мартин... я теперь так одинока.
     Он обнял ее. Ее губы были холодны от жестокого мороза  ночи,  но  она
страстно ответила на его поцелуй.
     - Мне кажется, я люблю тебя, Мартин, -  произнесла  она  после  очень
долгой паузы. Неожиданно она рассмеялась, и ее  смех  ясной  и  прелестной
музыкой отразился от заиндевевших башен Бронтофора. - О, Мартин, и  почему
только я боялась! Мы никогда больше не будем одиноки...
     Когда он проводил ее  в  комнату,  луна  успела  глубоко  утонуть  за
горизонтом. Он поцеловал ее на прощание, пожелал спокойной ночи и  зашагал
по гулкому коридору к своей комнате.
     Его голова шла кругом - он был пьян от  нежности  и  восхищения,  ему
хотелось петь и громко смеяться, сотрясая всю звездную  вселенную.  Таури,
Таури, Таури!
     - Мартин.
     Он замер. Возле его двери застыла чья-то худощавая фигура,  укутанная
в облегающий темный плащ.  Тусклый  свет  светошара  бросал  на  его  лицо
скользящие тени. Варгор.
     - Что случилось? - спросил Саундерс.
     Рука принца поднялась, и он увидел направленный на него  тупой  ствол
парализатора. Варгор улыбнулся, криво и извиняюще.
     - Прости, Мартин, - произнес он.
     Саундерс оцепенел, не веря своим глазам. Варгор... он сражался  рядом
с ним, они спасали друг другу жизнь, работали и жили вместе... Варгор!
     Парализатор  выстрелил.  В  голове  Саундерса   загрохотало,   и   он
провалился во мрак.
     Он приходил в себя очень медленно, каждый нерв  его  тела  стонал  от
боли, когда к нему возвращалась чувствительность.  Что-то  не  давало  ему
двигаться. Когда зрение прояснилось, он увидел, что лежит, связанный  и  с
кляпом во рту, на полу своего проектора времени.
     Машина времени...  он  совсем  позабыл  про  нее,  оставил  стоять  в
подвале, отправляясь к звездам, и  даже  не  собирался  взглянуть  на  нее
напоследок. Машина времени!
     Варгор стоял возле открытой  двери,  светошар  в  одной  из  его  рук
освещал его осунувшееся лицо. На его усталое  красивое  лицо  беспорядочно
падали волосы, а глаза были такими же дикими, как  и  слова,  что  услышал
Саундерс.
     - Мне жаль, Мартин, очень жаль. Я люблю тебя,  и  ты  оказал  Империи
такую услугу, которую она никогда не забудет, а  то,  что  я  собираюсь  с
тобой сделать - самое гнусное, что один человек может сделать другому.  Но