снова скоро предстоит сражаться. Для  всех  было  бы  легче,  если  бы  вы
согласились сотрудничать с нами. Никто и никогда не узнает об этом.
     - Предположим, я отвечу на ваши вопросы, - отозвался Далгетти. -  Как
вы удостоверитесь, что я говорю правду?
     - Разумеется, неоскополамин. Не  думаю,  чтобы  вы  имели  иммунитет.
Конечно, это внесет  известные  неудобства,  но  мы,  несомненно,  узнаем,
отвечаете ли вы на наши вопросы правдиво.
     - И что потом? Вы отпустите меня?
     Банкрофт пожал плечами.
     - Почему бы и нет? Может  быть,  нам  придется  подержать  вас  здесь
некоторое время, но скоро все разъяснится и вы будете освобождены.
     Далгетти подумал. Даже он немногое мог против  наркотиков  правды.  А
были процедуры еще более радикальные, префронтальная  лоботомия  например.
Он вздрогнул. Жесткие путы ощущались сквозь тонкую одежду.
     Он взглянул на Банкрофта.
     - Что вы, собственно, хотите? - спросил он. - Почему вы работаете  на
Бертрана Мида?
     Углы тяжелых губ Банкрофта приподнялись в улыбке.
     - Мне казалось, что это вам надлежит отвечать на вопросы.
     - Буду ли я это делать или нет, зависит  от  того,  какого  рода  эти
вопросы, - огрызнулся Далгетти. "Протянуть время! Отдалить его,  мгновение
ужаса, отдалить его!"  -  Честно  говоря,  то,  что  я  знаю  о  Миде,  не
настраивает меня на дружеский лад. Но может быть, я ошибаюсь.
     - Мистер Мид - один из наиболее крупных исполнителей.
     - Угу. Он также стоит за большой группой политических фигур,  включая
и вас. Он настоящий босс движения акционистов.
     - Что вам об этом известно? - резко бросила женщина.
     - Это сложная  история,  -  замялся  Далгетти,  -  но  конечная  цель
акционизма -  претворение  в  жизнь...  мировоззрения  Мида.  Мы  все  еще
выздоравливаем от  последствий  мировых  войн.  Люди  повсюду  отходят  от
огромных и неясных унифицированных целей, обретая более спокойные и  ясные
взгляды на жизнь.
     Нечто подобное  происходило  в  эпоху  Просвещения,  в  восемнадцатом
столетии. Она также последовала за периодом распрей между фанатиками. Вера
в разум берет верх даже в бесхитростных умах вместе с духом умеренности  и
терпимости. Люди склонны подождать и посмотреть во  всем,  включая  науку,
особенно новую, еще не совсем оформившуюся ее отрасль - психодинамику. Мир
хочет отдохнуть.
     - Однако подобное  положение  вещей  порождает  противодействие.  Оно
обеспечивает  великолепную   структуру   мысли,   но   навевает   какую-то
холодность. Так мало истинной страсти, так много осторожности - искусство,
например,  стало  еще  более  стилизованным.  Старые   символы:   религия,
суверенное государство, особая форма правления, за которые некогда умирали
люди, -  сделались  предметом  открытых  язвительных  насмешек.  Мы  можем
сформулировать семантические условия в весьма определенных терминах.
     И вам это не нравится. Люди вашего типа нуждаются в чем-то большом. И
просто конкретной величины недостаточно. Вы могли бы отдать свои жизни  за
науку, или межпланетную колонизацию, или  социальные  преобразования,  как
это с радостью делали многие, но это не для вас. Там, в глубине веков,  вы
утеряли образ матери-Вселенной.