или   переводам),   советские   читатели  знакомы  с  основными  вехами  его
творческого  пути  не  хуже  американцев.  Нет  необходимости  говорить  и о
биографии  Фолкнера,  так  как эту задачу взял на себя профессор Анастасьев,
автор данной книги.
     В  таком  случае  мне,  уроженцу  {и жителю) штата Миссисипи, наверное,
стоит  обратиться в предисловии к тому аспекту изучения творчества писателя,
которым  я  как  профессионал  немало  занимался  последние  лет двадцать, а
именно  к  отношениям Фолкнера с Миссисипи, с Югом, с той культурной средой,
выходцем  из  которой  он  был.  В  этих  своих  размышлениях я не собираюсь
чересчур   задерживаться   на  вопросе  об  источниках  "универсальности"  и
"величия"  Фолкнера,  и  так  уж  слишком много критиков, по крайней мере на
Западе,   преувеличивали   роль   географических  и  культурных  "координат"
писателя   (особенно,   если   это   южные  координаты),  пытаясь  осмыслить
особенности  и  значение  написанного  им.  И тем не менее у Фолкнера всегда
были  непростые  экономические, политические и социальные взаимоотношения со
своим  родным  штатом,  неизменно остававшиеся причиной неудовлетворенности,
даже  негодования  земляков,  и уж конечно они были, куда сложнее, чем можно
себе  представить на основании столь краткого эссе. Я не думаю, что какие-то
отдельные  или  вместе  взятые  обстоятельства  жизни писателя могут служить
исчерпывающим  объяснением его творчества, но совершенно очевидно, что некая
зависимость  между  жизнью  и  творчеством  существует,  поэтому-то  нам;  и
интересна  жизнь Фолкнера. Родной край Фолкнера, безусловно, стал источником
тех  совершенно  особенных  качеств, той энергии, которые характерны для его
произведений,  а  общие  контуры  его  бурных  взаимоотношений  с родиной во
многом  помогают  лучше  понять  проблематику  его  творчества. И, по-моему,
именно  в  них  отчасти  и кроется причина неизменной привлекательности книг
Фолкнера для самых разных народов.



I


     В  штате  Миссисипи,  где  Фолкнер родился, провел детство и юность еще
долго  ощущались  политические и экономические последствия Гражданской войны
и  Реконструкции  Юга;  во многих отношениях жизнь здесь начала налаживаться
лишь  в  50-е  годы  XX  века.  По  американским стандартам (но отнюдь не по
экономическим  стандартам других, более бедных стран мира) штат был царством
нищеты  и  отсталости,  его  провинциальные жители терзались обидой на более
благополучных  северян  (янки!),  страшились  конкуренции негров в борьбе за
скудные  экономические  ресурсы  штата,  были  сплошь  и  рядом  неграмотны,
безразличны  к  миру искусства и литературы. В этом смысле штат Миссисипи не
был  исключением.  Он  представлял  собой  часть  того  самого  Юга, который
Х.Л.Мэнкен,  язвительный  журналист  из  Балтимора,  штат Мэриленд, окрестил
"пустыней  духа".  В  своем  знаменитом  эссе  он  писал  о Юге, впрочем, не
слишком  вежливо и любовно, как о культурном пустыре (т.е. пустыне духа): не
было  музыки,  о  которой  можно  было  бы  говорить,  не  было  художников,
достойных  красок,  которыми  они  пользовались,  не  было музеев, за вход в
которые  стоило  бы  платить,  не  было  писателей,  которых  можно  было бы
поставить  в  один  ряд  с  великими американскими авторами, представляющими